— «Переживала сильно, сердилась… Я сначала очень хотела. Потом привыкла…»

— А теперь?

— «Теперь я сама — „мама“. Пришла вот… Тут хорошо. Еды много…»

— Это ж твое исконное пастбище!

— «Мое…»

— А это что за парень?

— «Молодой. Тоже со мной ходит…»

— То есть ты теперь старшая мамонтиха и водишь двоих?

— «Еще есть. Они сейчас ушли…»

Полученный «мыслеобраз» Семен расшифровал не сразу. А когда расшифровал, то чуть не сел на снег от удивления: три молодых разновозрастных мамонта куда-то шустро двигались по заснеженной степи. Причем не просто так: на загривках у них сидели всадники — явно человеческие детеныши!

— И куда же это они?.. — оторопело спросил Семен. — Куда разогнались?!

— «К школе пошли… Там интересно будет…»

Перед мысленным взором Семена поплыл не очень внятный образ толпы на «майдане» — кроманьонцы, неандертальцы, питекантропы. Это было знакомо, но теперь среди людей здесь и там возвышались фигуры молодых мамонтов.

Мысли у Семена начали путаться, и он не придумал ничего умнее, чем спросить:

— А ты? Ты почему не пошла?

— «Всем нельзя, — горестно вздохнула мамонтиха. — Твои главные ругаться будут — там еды мало».

— Ну, уж тебе-то нашлось бы! — рассмеялся Семен. — Ладно, пошли в поселок — я там два года не был!

— «Пошли! — обрадовалась Варя и склонила голову. — Залезай!»

— Погоди, — улыбнулся Семен. — Надо ребятам сказать, чтоб упряжку мою пригнали, — беспокоиться ведь будут.

И вновь, как в былые годы, Семен покачивался на Вариной холке и травил ей байки — на сей раз о жизни у моря. Только надолго его не хватило, и он начал задавать вопросы: