— Семхон придумает, — заверил Медведь. — Сегодня можно.

При этом старейшина выразительно посмотрел в дальний угол комнаты. Семен проследил за его взглядом — там (как всегда!) висел на стене маленький толстенький бурдючок. Семен уже перестал удивляться. Он просто выставил на стол глиняные стаканчики (они оказались на месте!) и кувшин с ручкой. В него он нацедил из бурдючка прозрачной вонючей жидкости — литра полтора! — вернул бурдюк на место, а из кувшина наполнил стопки. Глаза старейшин заблестели в предчувствии удовольствия, суровое лицо Бизона отмякло, стало добрым и человечным. Семен машинально уселся на свое место, но тут же вскочил:

— А тут кто? Для кого приготовлено?

— Во дурак-то! — обратился Медведь к Бизону.

— Это пройдет, — пожал плечами вождь и добавил со вздохом: — Наверное.

— Щас вылечим, — заверил Кижуч и понюхал содержимое стопки. — За что пить будем?

— За хозяйку, — сказал Семен. — Вспомним Веточку.

Присутствующие переглянулись с некоторым недоумением, вождь снова пожал могучими плечами и, подавая пример, первым отправил в рот содержимое глиняного стаканчика.

Пищевод обожгло, в нос изнутри ударил знакомый, но забытый аромат сивухи. Семен запил самогон травяным отваром из кружки и почувствовал, что голоден — просто зверски. Кончиком ножа он перебросил несколько кусков из общего блюда к себе в миску и принялся набивать желудок — мясо оказалось мягким и приготовлено было с использованием знакомых специй. Семен вспомнил, что руки Сухой Ветки его не касались, и ему вновь стало тоскливо. Спирт, всасывающийся в кровь, казалось, еще больше усиливал это чувство. Надеясь выбить «клин клином», Семен разлил по второй.

Выпили, закусили. Помолчали, смакуя нарастающее чувство родства. Потом Кижуч завозился на своем месте — он устраивался поудобней для долгой беседы:

— Ну, и как там оно — в Нижнем мире? Ловко ты ее на этот раз — мы даже не поверили сначала!

— Что ловко-то? — пожал плечами Семен. — Доплыли с хьюггами до горькой воды и стали там жить.

— А Ветку как?

— Что «Ветку»?! — Комната стала светлее и просторнее, но настроение не улучшилось. — Я же говорил вам, что иду не за ней. Ее больше не вернуть.

— Конечно, говорил, — подтвердил начинающий пьянеть Медведь. — Ты всегда так удачу колдуешь!

— Погоди! — остановил его Кижуч. — Может, это все-таки не она? Может, мы спутали, а?

— Чего спутали?! — возмутился Медведь. — Сколько раз уже проверяли — все сходится!

— Не-е-е, — протянул уже слегка нетрезвый Кижуч, — пускай теперь Семхон сам подтвердит! Он же с ней… по ней… в ней… Ну, в общем, понимает он!