Возможно, тогда сработало то, что было темно или почти темно. И лиц вокруг было мало: напротив сидел всего один молодой парнишка, и еще пару раз появлялась рядом молчаливая девушка-подавальщица с подносом. Произошедший при нем сегодня разговор внука с тем парнишкой, оказавшимся вдруг фашистом, был коротким и ужасающим. Знаете, как бывает во сне? Тебе что-нибудь говорят, и это невыносимо жутко, но ты вообще ничего не можешь сделать. Вот здесь было именно так. Но в итоге этим разговором и Степан, и молодой внук остались довольны. Тоже смешно сказать… У него и детей-то не было, не то что внуков! Но кто это такой, он понял отлично – сходство лиц в зеркальном стекле померещилось ему еще в прошлый раз. Сейчас же оно было просто несомненным, да и дополнялось знанием, пониманием. Вот уж… Ну, сумасшествие, да… Но все же утешало то, что настоящие сумасшедшие свою болезнь обычно не осознают – живут и наслаждаются. А он вот…

Степан потихоньку понял, что с потомком они не просто проникли друг в друга и пользуются теперь чужими глазами и ушами. Они потихоньку учатся общаться. В кусок сна, который он чудом сумел выкроить перед этим вылетом, парень показал ему его собственную фотографию на фоне «двадцать третьего». Ему ли не узнать родную машину! Он отлично помнил, кто сделал снимок, кому он отсылал карточки. Матери с младшим братом, отцу, девчонке-москвичке, с которой он переписывался уже полгода. И себе одну оставил. Фотография выглядела старой – лет тридцать прошло минимум. Но то, что авиационный тренажер может превратиться за это время в такое… В это он не поверил. Значит, не тридцать, а все пятьдесят или шестьдесят или даже больше. И значит, не сын, пусть даже младший из сыновей, а точно внук.

На тренажерах они все учились с самого начала: это был такой большой фанерный ящик, у которого по бокам торчали смешные крылышки с элеронами, сзади хвостовое оперение, а внутри были ручка управления и педали, от которых шли тяги к управляющим поверхностям. А здесь ручка – и светящийся прямоугольник, на котором все отражается… Внук показал, как это делается: рисунок ангара поворачивается, наезжает, стрелочка невидимой указки мигает на маленькой модели самолета. Он тут же возникает стоящим в ангаре, расцвечивается маскировочной окраской, рядом появляются портреты и имена летчиков, какие-то технические данные… Это было потрясающе красиво, в разы лучше, чем поразившая его воображение уже столько лет назад мультипликация «Культкино» и «Союзмультфильма», на сеансы которой они с братом тратили все имеющиеся копейки!