— А их — почшти четыре дюжшины… — трезво отметил Бэм, озабоченно бродивший среди тел, и то и дело ожесточенно потиравший плечо, куда, видимо, пришлась жгучая царапина. — Ччертовшщина… Почшему они не отступили? — подивился он.

— Не могли, — мрачно ответил я, — в этом-то и самое жуткое.

— Едва ли, — рассеянно проговорил герцог. — Так, так, и что же дальше?..

— Между прочим, — я покосился на заляпанную белую повязку, все еще красовавшуюся на плече Бэма, — я думаю, этот знак будет их притягивать. Помните? Сокрушить победителя и занять его место.

Гиз на мгновение замер, кивнул, и отдал приказ избавиться от меток, его приказ выполнили с энтузиазмом, будто спохватившись.

И мы снова услышали дробный стук копыт, только приближавшийся теперь куда стремительней. В отдалении слышались крики и выстрелы. Что же теперь, интересно, все-таки происходит в городе?.. На этот раз?

На этот раз все подтянулись и приготовились к встрече с кем бы то ни было без подсказок. Швейцарцы вновь стали плечом к плечу, и мы с Огюстом присоединились к ним, на всякий случай снова подняв оружие.

«Не хранители!» — подумал я со смесью облегчения и настороженности, распознав это по тому же признаку, что и раньше — приближающиеся всадники не то чтобы галдели, но все-таки перекликивались, то сердито, то посмеиваясь. Причем перекликивались по-немецки. Швейцарцев, похоже, это ничуть не успокаивало, но едва отряд рейтаров выехал, красиво развернувшись, на открытое место и тут же, приметив швейцарцев, перестроился в боевой готовности, мы с Огюстом одновременно окликнули:

— Капитан Таннеберг!

— Кто меня зовет? — отозвался капитан сразу и бодро и грозно. Бэм что-то прошипел сквозь зубы, швейцарцы встали на всякий случай поплотнее.

— Это я, де Флеррн! — с энтузиазмом ответил Огюст, отчего герцог, стоявший неподалеку от меня, впал в еще более мрачное и глубокое задумчивое молчание, чем раньше. — Что вы здесь делаете?

— Ха! — сказал Таннеберг. — Приехал проследить как тут тела! — Должно быть, он подразумевал «дела», но легкий акцент придал словам другой, хотя и не менее, если не более глубокий смысл. Звякнув сбруей, он подъехал чуть ближе и пригляделся. — Кажется, не слишком карашо? — его акцент стал заметней, как обычно, когда он бывал чем-то обеспокоен. — Что с каспадином адмиралом?

— Он в безопасном месте, — с несдерживаемым весельем в голосе заверил Огюст.

— В безопасности от кого? — на всякий случай поинтересовался Таннеберг, уперев руку в бок и недоверчивым орлом поглядывая на замерших швейцарцев.

— От тех, кто здесь лежит, — торжественно провозгласил Огюст.