Хвастался он не по глупости или самодовольству: такие люди словечка не скажут спроста. Вы пока подумайте, зачем он это делал, а я тем временем расскажу еще об одном начавшемся тогда противостоянии — не столь кровавом, но не менее значительном.

Вот уже больше ста лет в умах британских железоделов витала идея перейти при выплавке металла с недостаточного в сей стране древесного угля на имеющийся в изобилии каменный. Попытки делались, но в лучшем случае получалась такая дрянь, что плюнуть, да выкинуть; а в худшем — печь задыхалась, и чугун в ней застывал, вводя опрометчивого заводчика в страшные убытки. Дальше всего продвинулись по этой части в городке Колбрукдейл. Там применяли смешанное топливо, в коем пять долей из восьми составлял кокс, одну — торф, остальное — обыкновенный уголь. Из состава шихты не делали особой тайны: главный секрет здешних мастеров заключался не в топливе, а в способе приготовления литейных форм для чугуна. Лет пятнадцать назад я не щадил издержек, чтоб все сие выведать, и тогда еще завел при Колбрукдельском заводе шпионов. Как оказалось, один из них жив и поныне, все так же любит деньги и готов поведать прелюбопытнейшую новость.

Оказывается, Абрахам Дарби-младший, сын и наследник основателя дела, совсем еще молодой человек, сумел-таки подобрать состав шихты и режим дутья, позволяющий вести доменную печь на одном только коксе! Подробные сведения об этом всем, равно как образцы руды, кокса и местного известняка, добавляемого в качестве флюса, были обещаны. Я приказал Франческо Марконато, ведавшему в моей компании секретными делами, щедро вознаградить ретивого англичанина и договориться с ним о дальнейших стараниях. А сам задумался.

Не более половины потребного Англии железа производится там же, на острове. Все остальное ввозится, главным образом из Швеции и России. На три миллиона в год, считая русскими деньгами. Если колбрукдельский чугун окажется годен для передела — смертный приговор сей коммерции вынесен. Если нет… Всего лишь отсрочен. Найдут способ, рано или поздно. Акинфий Демидов ничего пока не подозревает, однако первый аккорд похоронного марша по его уральским заводам уже прозвучал. Нет, внутрироссийские поставки за ним останутся; только экспорт уйдет. Самое выгодное, самое вкусное в этом деле. Стоит ли мне сюда влезать? Не знаю пока, посчитать надо. В Уилбуртауне доменных печей не обретается, хотя углем южный Уэльс изобилует, железные руды тоже есть… Вложения, конечно, нужны серьезные. Положим, часть привозного металла удастся вытеснить — только что будет с ценами?! И как окоротить желающих пойти по моим следам? Чертова Британия! В ней слишком много шустрых и предприимчивых людишек; монополию удержать не удастся. Какая жалость, что пришлось бежать из России! Там на этом чугуне, поставивши завод где-нибудь в верховьях Кальмиуса, можно бы сказочные деньги заработать! Это ядра, бомбы, дешевые пушки, — и литейня раз в тридцать ближе к армейским магазинам, нежели у Демидовых! Да и по окончании баталий… Умение выплавлять металл в безлесной местности может принести наибольшие выгоды именно там, на юге империи. Ядра и бомбы в военное время, посуда и печное литье — в мирное. То и другое — для турок и подвластных им народов. Чугунные котелки и сковородки, заместо медных, могут разойтись на Востоке… Миллионами — самое меньшее! А скорее, десятками миллионов.