"Какое-то новое оружие", — подумал Иван. В последние предвоенные месяцы на полигоны часто привозили такое, что командиры немедленно выводили свои подразделения, уже приготовившееся к стрельбе, как можно дальше в лес. Бойцам приходилось довольствоваться гулкими ударами с огневого рубежа, да слухами, один другого удивительнее, расползавшимися по дивизии как тараканы. Был среди них и разговор об устройстве, способном гранату на пару сотен метров забросить. И вот пришлось увидеть его в действии.

В дальнем конце траншеи, где находился немецкий пулемет, возникла вспышка пламени, ударил по ушам гулкий удар взрыва, тотчас сменившийся воплем боли, накрыло немецких пулеметчиков. Впереди в окопе мелькнули спины разведчиков, вслед за ними поспешил Агафонов со своим пулеметом, рванулся вперед взводный, подбадривая своих бойцов собственным примером. Затрещали впереди автоматы разведчиков, хлопнула лимонка, бойцы прошли опасный поворот и устремились вглубь немецких позиций.

Уловив желание Ольги выскочить в траншею, Иван слегка сместился в сторону и та с размаху стукнулась о его спину. Раздраженно зашипев, она вскинула взгляд на своего напарника. "Ну чисто кошка", — мысленно усмехнулся Иван, выдвигаясь вперед. Он торопливым шагом перемещался по траншее, преграждая своей напарнице путь каждый раз, когда она пыталась вырваться вперед. Ольга уже начала ругаться, но Иван старался не обращать внимания на проклятия, доносившиеся из-за спины.

— Боец Ковалев, я приказывая вам пропустить меня! — Напарница попыталась перейти на официальный тон, но Иван в ответ только неуклюже раскинул руки, мешая ей проскочить мимо.

— Ковалев, но ведь это смешно! — В голосе Ольги послышались всхлипывания. — Мне сам командарм разрешил!

— А я не хочу чтобы тебя убило! — Иван решился повернуться к ней. — Ты можешь понять, я не хочу тебя терять!

Ольга растерянно посмотрела по сторонам, но, благодаря стараниям Ивана, все остальные давно были далеко впереди.

— Ваня, ты чего? — Удивленные глаза напарницы уперлись ему в лицо.

Иван, чувствуя как горячая кровь бросилась в голову, притянул Ольгу к себе, зашептал в прикрывающий голову капюшон маскхалата:

— Я не хочу, чтобы тебя убило, или ранило, или просто зацепило. Пусть уж лучше меня на куски разорвет, лишь бы не видеть это.

— Ваня, но ведь война? — Ольга непроизвольно стала гладить его руки. По телу разливалась приятная истома, вытесняя из сознания мысль, что знает она бойца Ковалева всего лишь неполный час. — А вдруг нас кто увидит?

Противный свист мины прервал возражения Ивана, он толкнул свою напарницу в нишу окопа, понимая что уже не успевает, раскинул руки, прикрывая еe от разрыва. Рвануло где-то за спиной, взвизгнули над головой осколки, Иван сжался, ожидая резкого удара в спину. Но время шло, а боль не приходила, Иван расслабился, понимая, что пронесло, когда уха коснулся приглушенный стон. Откинувшись назад он увидел как на ноге Ольги расплывается кровавое пятно, как бледнеет еe лицо, пряча муку боли за прикушенной губой. Иван рванул клапан кармана, вытаскивая индивидуальный пакет, наклонился над раной, торопливыми руками накладывал повязку, останавливал кровь, что-то шептал, успокаивая не столько Ольгу, сколько самого себя. Остановил пробегающего мимо санитара, заставил того поверх своих неумело намотанных бинтов наложить еще одну повязку, и только тогда стал понимать смысл, обращенных к нему слов.