Манштейн не зря считал себя лучшим полководцем вермахта. Он почувствовал неладное в то время, когда другие генералы бодро докладывали в Берлин об окончательной победе над лапотной армией большевиков. Почувствовал и начал оглядываться назад. Но уже было поздно. Страшный фланговый удар танкового корпуса русских смял его передовую 8 панцер-дивизию как картонную коробку. Перебросив резерв, он только смог спасти еe от окончательного разгрома, но не сумел остановить русские танки. Неповоротливые чудища КВ, пользуясь своим превосходством в броне теснили его панцеры лобовыми атаками, в то время как, легкие по русской квалификации, но аналогичные средним Pz-III вермахта, Т-50 терзали его фланги. Тогда ему впервые пришлось поступиться своей гордостью и попросить помощи у соседей. Но оказалось, что 41 танковый корпус Рейнгарда опрокинут другим танковым корпусом русских и стремительно откатывается на юг, теряя солдат и бросая технику. В результате, после тяжелых шестидневных боев все части их танковой группы оказались заперты в котле размером, примерно, в четыре сотни квадратных километров, где и варились все это время.

К машине командира подбежал офицер штаба корпуса. Оборона противника прорвана, можно следовать дальше. Генерал отдал команду своему водителю Нагелю и машина двинулась вперед, обходя препятствия, встречающиеся на пути. Манштейн вдруг почувствовал усталость. Да, предыдущие дни были нелегкими, но большая часть того, что он считал необходимым, все же произошло. Генерал понял, что он имеет право на отдых, откинулся на спинку сиденья и забылся тревожным сном.

Острая игла боли пронзила тело, когда санитары, прижав его к земле, дернули за ногу. Иван заскрипел зубами, с трудом сдерживая крик, выдохнул распирающий легкие воздух и сплюнул, скопившуюся во рту слюну.

— Командир, ты как? — Донесся откуда-то сбоку голос фельдшера.

— Нормально, старшина, — ответил Иван, стараясь не обращать внимание на нарушение субординации, не та обстановка, чтобы разводить хай по пустякам.

— Товарищ майор, — поспешил исправиться санинструктор, неизвестно за какие грехи не получивший заслуженного звания военфельдшера, то есть лейтенанта по армейской "табели о рангах", — у вас вывих ступни, мы поставили суставы на место, но нужно некоторое время полежать.

Иван только молча кивнул. В поврежденном суставе постоянно дергало, отдавало вверх по ноге так, что хотелось только скрипеть зубами от боли. Угораздило же его провалиться в эту канаву. Иван прикрыл глаза, боль в ноге постепенно стихала, но на смену ей пришла боль душевная.