— Да успокойся ты! — Почти кричал ему санитар. — Ничего страшного нет! Легкая рана. Осколок вскользь рубанул! Ходить сейчас, конечно, не сможет, но за пару недель затянет! Уж поверь мне, я такие раны не один раз видел.

Иван пришел в себя, когда санитар скрылся за очередным поворотом траншеи. Окинул взглядом окрестности. Где-то в глубине немецких позиций гремели взрывы, трещали очереди автоматов и пулеметов, хлопали выстрелы винтовок — бой смещался в глубину квартала. Кажется атака удалась и батальоны их полка прогрызали оборону противника, устремляясь навстречу звукам боя, доносящимся с противоположной стороны кольца окружения. Иван легонько, как пушинку, поднял Ольгу на руки, двинулся в тыл позиций своего батальона, стараясь обходить завалы кирпича и торчащие из него куски дерева и железа. Ольга доверчиво прижалась головой к его плечу, закинула руку ему за шею, не обращая внимания на толчки двух винтовок, висящих за спиной напарника.

— Тебе не тяжело? — Прошептала она.

— Да что ты! — Ответил ей Иван. — Я тебя всю жизнь на руках носить буду.

Ольга притянула его к себе, впилась губами в его губы, чувствуя как разливается по жилам жар, дурманит голову.

— И что здесь происходит? — Раздался неподалеку от них насмешливый голос.

Оторвавшись от Ольги Иван с изумлением увидел в паре метров от себя генерала в сопровождении довольно многочисленной свиты. Все они с улыбками рассматривали их. Не было гнева и в генеральском лице.

— Товарищ генерал, разрешите доложить. — Иван поторопился ответить, так как Ольга вжалась лицом в его грудь, стесняясь посмотреть на командира дивизии, вопреки желанию которого она с таким трудом прорывалась на передовую. — Боец Ковалев из снайперской пары, выношу с поля боя раненого напарника.

— Напарника значит? — Комдив откровенно веселился. — Ну ладно, боец Ковалев, неси напарника дальше. Не забудь только на свадьбу пригласить!

Свита жизнерадостно грохнула смехом. Обтекая застывшего столбом снайпера, генерал со свитой заспешил вперед, где звуки боя все дальше отдалялись в глубину немецких позиций.

— Ваня, что теперь будет? — Прошептала Ольга, когда комдив скрылся за развалинами ближайшего дома.

— Что, что? — Пробурчал Иван. — Сама слышала, что генерал сказал. Свадьба будет. Считай это приказом командования.

Ольга молча уткнулась лицом в его плечо. Иван передвинул руки так, чтобы они были как можно дальше от раны и двинулся в тыл, отдаляясь от гремящего вдалеке боя.

Гюнтер судорожно боролся с накатывающей тошнотой, голова пульсировала острой болью, отдаваясь на каждый удар сердца, по привычке гнавшего тяжелую, как ртуть, кровь в мозг. Пересохшее горло хрипело что-то нечленораздельное, хотя остатки сознания пытались протолкнуть через него просьбу о глотке воды. Наконец кто-то намочил ему спекшиеся губы, помогая им раскрыться и в горло потекла живительная струя. Гюнтер судорожно глотнул, вода заскользила внутрь, возвращая тело к жизни. Гюнтер глотал воду, боясь что не успеет утолить жажду до того, как она закончится. Напившись, он попытался открыть глаза, с третьей попытки ему удалось это сделать. "Почему небо зеленое?" — сверлила гудящую голову непрошенная мысль, пока мутный взгляд скользил по нависшему над ним пологу палатки. Гюнтер попытался сосредоточиться — что же с ним произошло? Память вдруг вернула искаженное лицо Курта, пытавшегося что-то ему крикнуть, грохот снаряда и острую боль в затылке.