Настоящими евреями в Израиле остаются только разные хасиды, которые никак не желают становиться одним народом с остальными, и для которых главное подчиняться своему духовному наставнику. К жизни страны они имеют очень мало отношения и, слава Богу. В их, живущем исключительно по законам Торы, государстве я бы вряд ли прижился. Я никогда не стану евреем, и честно говоря, совершенно не чувствую желания им стать, но в общении с, – я ткнул пальцем в Роберта, – разными американцами и прочими народами, я всегда буду на стороне евреев, потому что это моя страна и я представитель израильского народа. А вот во внутреннем общении я вполне имею свою отдельную точку зрения, и хотя не трещу о ней на каждом перекрестке, все, кого это касается, о ней прекрасно знают.

– И, тем не менее, эти твои командиры батальонов Замир с Абдулом и неформальная связь с депутатом Кнессета Виктором Канавати, – он показал кивком на стол, где тесной компанией сидели обсуждаемые. – Нет, я понимаю, что для витрины израильской демократии требуется подобный экземпляр, как ты, но ведь с Исраэлем Эльдадом ты общался не только для демонстрации, даже после его отставки продолжаете встречаться, а ведь премьер-министр его сильно недолюбливает. И при этом особенно интересно, что лично Бегин приказал оставить тебя в покое, когда американцы сильно давить начали, но и в армии, многие давали на тебя самые лучшие отзывы.

Как интересно, подумал я. Это поэтому я и в Корею угодил? Оказывается, мне одолжение сделали, только забыли об этом сказать…

– Ты каким-то образом умудрился сохранить хорошие отношения, как со старыми кадрами, так и с новым поколением. Причем, что касается нового, то на сегодняшний день, выходцы из твоего батальона и бригады занимают несколько десятков постов среднего уровня во всех родах войск. Он подумал, – Нет, в авиации еще никого нет. А ты у них, до сих пор, старший офицер, не по званию, а по авторитету. Даже со склочником Шейнерманом, по-прежнему, в дружеских отношениях.

Кроме того, ты в курсе, что являешься самым награжденным из действующих офицеров? Орденом Красной Звезды и медалью "За отвагу", орден Отечественной Войны первой степени и второй – это советские, одна американская серебряная звезда – это практически исключительный случай, после Второй мировой иностранцев не награждали и легион Почета.

– Ну, легион Почета – это не совсем боевая награда, – сообщил я.

– А также, – продолжил Томсон, – английские орден "За исключительные заслуги" и медаль от корейцев.

– Глаза бы мои не видели этой гадости, – пробормотал я. – Всем подряд давали.