— Да, Вижу, Всеволод Федорович. Какая могучая красота! — и ломая весь церемониал, Император вместе с молодым Вильгельмом решительно направился мимо экипажей и гарцующих казаков конвоя прямиком к берегу, — Подайте, кто-нибудь, нам бинокль или подзорную трубу. Я желаю взгянуть на этих красавцев поближе…

* * *

Уезжая в Иркутск навстречу Императору, наместник Алексеев взвалил текущую подготовку к Высочайшему визиту во Владивосток, Мукден и Порт-Артур на плечи Макарова, Гриппенберга и их штабов. В Артуре как белка в колесе крутился Витгефт, а подготовка флота и всей Дальневосточной столицы по большей части оказалась в руках Моласа: Степана Осиповича доктора пока от излишних нагрузок оберегали. И вместо личных инспекций и участия, ему досталась роль высшей утверждающей инстанции.

Две недели были сумасшедшими. Проблем — выше крыши. Начиная с определения парадной диспозиции к Императорскому Смотру для нескольких десятков российских и восемнадцати иностранных крупных кораблей, из которых ровно половина, а именно — девять, были германскими крейсерами эскадры вице-адмирала Приттвица. И заканчивая различными банальными вопросами, вроде недостачи в порту и на судах фертоинговых скоб, цепных звеньев и сцепок, становых бочек, адмиралтейских якорей и даже краски для наведения должного корабельного лоска и глянца.

С краской, в итоге, пришлось принимать соломоново решение: уходящие на далекую Балтику корабли, зачисленные в эскадру адмирала Безобразова, перекрашивались в российский «стандарт» заграничного плавания: белые борт, надстройки и мачты, желтые вентиляционные дефлекторы и дымовые трубы. Последние — с черным верхом, как и стеньги. Стандартные «викторианские» ливреи над черными бортами, усилиями сотен радостных китайских и корейских «манз», которых заработок за малярный аврал вполне устраивал, натягивали на себя огромные вспомогательные крейсера-лайнеры. Остальные корабли Тихоокеанского флота подкрашивались и чинились, оставшись при этом в темно-шаровом, боевом цвете.

На многих из них, еще не завершивших восстановительного ремонта, заделывали деревянными щитами и пробками пробоины. Кое-где брусьями забирали, конопатили и закрашивали «провалы» сбитых броневых плит, срубали исковерканные фальшборты и коечные сетки, на времянку латали посеченные трубы: марафет должно было навести.

Почти все иностранцы пришли в «белых фраках с иголочки»: и немецкая Азиатская крейсерская эскадра, и североамериканский отряд из трех броненосцев и двух крейсеров адмирала Уинфилда Скотта Шлея. Компанию им составляли оба больших французских бронепалубных крейсера и австро-венгерский броненосный. Лишь одинокая итальянская малышка «Эльба» смотрелась на их фоне «черной Золушкой».