Свободно разместить весь этот флот в Золотом Роге не получалось никак. Поэтому было решено, что две парадных линии больших кораблей встанут способом «Фертоинг» в Босфоре Восточном. Главная линия, российская, вытянулась от бухты Диомид почти до острова Скрыплева, без малого на четыре мили. Вдвое более короткую линию ностранцев поставили «уступом», первыми разместив германцев. Причем, флагманский их броненосный крейсер «Фридрих Карл» под флагом гросс-адмирала принца Генриха Прусского, стоял практически «борт в борт» с флагманом генерал-адмирала Макарова «Князем Потемкиным-Таврическим», в кильватер которому вытянулись наши самые мощные, новейшие броненосцы. За немцами расположились американцы, французы, итальянка, и уже почти у самого Скрыплева, «Кайзерин унд Кёнигин Мария-Терезия».

«Просвещенные мореплаватели» на русский «праздник жизни» демонстративно не явились. Но, судя по настроениям в кают-компаниях и тостам в береговых кабаках, от их отсутствия никто здесь особо не страдал. Мебель и посуда целее будут. Не пришли во Владивосток и китайцы, хотя имели вполне подходящий для этого случая «эльсвикский» крейсер. Но о «несостоявшихся союзниках» сегодня тоже особо не вспоминали. Тем паче, что для нынешнего китайского «флота» даже банальный переход корабля из одного порта в другой был известной проблемой.

Ровно в девять утра, когда на палубах торжественно украшенных трепещущими на ветру флагами расцвечивания русских кораблей, команды в парадной форме застыли в строю, рупора и громкоговорители возвестили по Флоту Указ Императора. Отныне, в ознаменование славной Шантунгской победы, форменный гюйс наших моряков будет украшать четвертая полоска. Родная сестра Гангутской, Чесменской и Синопской!

Под гул могучего, троекратного ура, вольно катящегося над бухтами Владивостока, Николай Второй и Кронпринц Вильгельм поднялись на открытый командирский мостик выбросившего из обеих широких труб дымные шапки «Беспощадного». Отдав кормовые, истребитель отвалил от Адмиральской пристани, неся под клотиком своей фок-мачты штандарты российского Государя и германского наследника престола. Круто развернулся вглубь бухты и, вздымая форштевнем пенный бурун, набрав ход, двинулся в сторону «рысаков» Егорьева, стоящих со своими торпедными катерами на борту в едином строю с лайнерами Гвардейского экспедиционного корпуса.

И вот уже рыкнули первыми клубами порохового дыма салютные пушки на борту «Риона». Императорский смотр Тихоокеанского флота начался.

Конечно, посетить сегодня все стоящие в парадном ордере корабли, как наши, так и иностранные, для августейших особ не было никакой физической возможности. Поэтому такой чести среди тех из них, кто стоял на бочках и кормовых якорях в Золотом Роге, были удостоены лишь четыре. «Рион», на котором Императора и Кронпринца встречали контр-адмирал Егорьев со своим штабом и каперанг Плотто с командирами торпедных катеров. Героический «Мономах», командиру которого Николай собственноручно, перед строем, вручил кормовой Георгиевский флаг, заслуженный крейсером-ветераном у мыса Шантунг. Флагман Великого князя Александра Михайловича крейсер-яхта «Светлана», стоящий под парами почти у самого выхода из Золотого Рога. И, конечно же, самый любимый корабль Императора — броненосный крейсер «Память Азова». Причем двум последним кораблям предстояла сегодня особая роль…