— Не надо мне говорить. Я без вас знаю. Христофор Карлович приказал вам обыграть Маркова в карты! Нет разве?

— Да вы, я вижу, далеко пойдете, — рассмеялся Павел Петрович. — Третий день у нас всего живете, а уже так обо всем осведомлены, что пора вас, как и Пушкина, в столовую залу пригласить — да и рядышком с ним усадить! Шучу, шучу, — тут же добавил Павел Петрович. — Рано вас еще с Пушкиным усаживать… с гением нашим сравнивать. Извините, но честно скажу: не ровня вы ему! А обыграть в карты драгуна меня Александр Сергеич надоумил. И больше я об этом и слова не скажу. Без комментариев, как американцы говорят. Так на чем же мы остановились? Так-с! «У него на них, мошенников, глаз наметанный был!» — прочитал он на экране дисплея и сказал: — А начнем-ка мы эту главу заново, подсократим ее чуток. — И стал диктовать.

«Гусар» — слово легкое, воздушное. «Драгун» же — слово тяжелое, даже угрюмое, но в то же время — основательное.

И ротмистр Марков драгуном был в полном смысле этого слова!

Поэтому и обманулся Александр Васильевич в Маркове — и в фельдъегеря его определил. Он, Марков, должен был тот пакет Наполеону доставить!

А ведь было у Александра Васильевича сомнение, было — но Ростопчин его озадачил сильно.

К Ростопчину, к генерал-губернатору нашему московскому, он после князя Ростова заехал.

Генералиссимус наш любил Ростопчина, среди прочих отличал. И Ростопчин любил Александра Васильевича.

Вот и заехал Суворов к нему, чтобы его в свои дела посвятить. Втянуть, так сказать, и его в свой фельдъегерский заговор!

Но вот ведь какая закавыка.

Ростопчин и государя нашего любил и был ему беззаветно предан, даже после всех тех немилостей, что ему император оказал. Пожалуй, даже еще больше стал его любить. Доказал государю, что он русский человек!

И как это понял Суворов, так тотчас свернул свой разговор в другую сторону, не стал в свои тайные замыслы впутывать.

— Федор, — сказал он московскому генерал-губернатору, — есть у меня к тебе одна просьба.

— Какая, Александр Васильевич? Все, что не попросите, все исполню!

— У князя Ростова я заказал для своей армии партию воздушных шаров. Но денег за шары заплатить у меня сейчас нет, а от казны мне их обещали только в мае выслать. Только куда? Не ко мне же! Я к той поре далеко от Москвы буду. Ротмистра Маркова для получения сих денег хочу в Москве оставить. Но не сидеть же ему без дела. Запьянствует — и прочее. Он у меня на это мастер. Но офицер отменный. Даже во хмелю голову не теряет. За это и ценю… и доверяю. Потому и поручил ему это дело. Деньги за шары к князю Ростову отвезти, потом эти шары принять, самому на них научиться летать, а потом отправить ко мне в армию. Так вот возьми его пока к себе на службу.