— То есть пороховой заряд под перину ей подложили! — тут же уточнил всем Христофор Карлович.

Разумеется, это уточнение, пороховое, Бенкендорфа Павел Петрович проигнорировал, даже в сторону его не посмотрел.

— Вот они, когда я им мозги вправил, они и понеслись в Арсенальный городок Пульхерии Васильевне тоже мозги вправлять! Чтобы она драгуну письмо Александра Васильевича Суворова сдуру не отдала. Но было уже поздно. Сдуру она это письмо Порфирию Петровичу отдала, а тот — драгуну.

— А откуда вы знали, что это письмо у нее? — спросил я его вкрадчиво. — Ведь никто не знал, даже старый князь, кому Суворов свое письмо на хранение отдал!

— Я ему сам это посоветовал. — отмахнулся между делом от моей, так сказать, докучливости он — и тут же выговорил мне строго: — Не мешайте мне рассказывать!

— Вы, поди, и Павлу Петровичу, государю нашему, посоветовали, как им с Александром Васильевичу эту Византийскую кампанию провести?

— Нет, чего нет… того нет! Я им «Матрену» во всех мельчайших деталях разработал. — вдруг выпалил он, будто меня, как назойливую муху, газетой прихлопнул!

— «Матрену»? — так и сел я на пол!

Нет, не шучу. Действительно сел на пол. Ведь об этой «Матрене» в спец. учебнике генералом нашим Келером написано! Издан он в 1895 году, а потом изъят даже из спецхрана. Один всего экземпляр в библиотеке старого князя сохранился.

— Вы ее разработали, а потом же сами собственными руками? — закричал я ему, когда поднялся с пола.

— А что же вы ожидали от меня? — горько заговорил он. — В психологизмах не захотели разбираться! А ведь у меня тоже сердце есть. Меня же, сами знаете, в камергеры… после этого Дела… государь. А потом до каких я чинов дослужился? Идите в комнату воздушного шара, пока в парусной комнате ветер дует! — сказал вдруг решительно княгине Вере. — Недолго ему дуть. Сей индикатор на скорую руку «починили». Он опять сломается. Идите! Никогда вы не узнаете. — Он замолчал.

В столовой зале воцарилась тишина.

— Павел Петрович, а почему вы уверены, что никогда мы не узнаем? — наконец спросил я его. — И почему индикатор опять сломается?

— Да потому не узнаете, что я вам никогда всего не скажу! А сей индикатор сам князь сломал.

— Сломал?

— Да-с, сломал! И на следующий ваш вопрос отвечу. Потому он его сломал, чтобы никто никогда не узнал, кто фельдъегерей загубил и почему? И тот обед он для этого и устроил. И больше ни на какие вопросы я вам отвечать не буду. Времени у вас нет. Идите! — И он растворился в воздухе.

— А кто же нам тогда теперь расскажет, чем дело кончилось в Арсенальном городке? — весьма преглупо спросил я зияющую пустоту.