— Это… Не телефонный разговор. Давайте встретимся.

— Когда?

— Через час у "Близнецов". Держите в руке… ну, хоть "Огонек", свернутый в трубку. Подойдет машина.

— А почему не вы к нам?

— Потому что мне не может быть никакого резона вас обижать. А вот ваших резонов я не знаю.

— Вы поскромничали, — сказал вместо приветствия визитер, невысокий жилистый мужичонка с неприметной внешностью и в неприметном костюмчике, зыркнув на Воронова маленькими, острыми глазками.

— Что?

— Ну да. Когда сказали, что не фотогеничны.

— А-а… Это, типа, что на идиота я похож не только на карточке? И откуда такой вывод?

— Да ведь думали, поди, что теперь-то уж, после подвига своего молодецкого, будете пользоваться непререкаемым авторитетом, жить в почете и стричь купоны со своей системы связи? Мол, — и посадят, так и в зоне буду жить, как хочу? Думали, ничего хуже с вами случится не может? Са-амую капельку только ошиблись. Товарища Гаряева не учли.

— Слыхал я о нем, — задумчиво проговорил Воронов, — большая, говорят, сволочь. Ну так на такой работе других и не держат. Если дергаться из-за каждой сволочи, или даже только из-за каждой очень большой сволочи, которая хочет за меня подержаться, так это было лучше с самого начала не жить…

— Сволочи, — как правило, чего-то нужно. Умной сволочи — всегда чего-нибудь нужно. Достаточно бывает понять, чего именно, и можно договориться. Или откупиться. Или подловить интересующегося на этом самом интересе. Возможны варианты, — если есть хоть какое-нибудь пересечение интересов. А тут ничего подобного нет. Единственный его интерес — это через вас добраться до интересующего его лица, и никакие ваши интересы, никакое ваше положение, никакое ваше влияние тут во внимание приниматься не будут. Вы будете материалом, — а потом превратитесь в отработанный материал. Никому не нужный и не интересный мусор, который просто из чистоплотности подцепят на совок.

— Вы говорите так, как будто я уже в его руках.

— Непременно попадете. Даже мы не все знаем о его возможностях, а стопора, — я уже говорил вам, — у него просто нет.

— А кто это — "мы"? Ежели не секрет, конечно.

— У нас маленькая, — правда, очень маленькая, — организация.

— Еще меньше, чем "Моссад"? Тогда это… может быть серьезно. И по какой же это причине маленькая организация хочет увести меня из-под товарища генерал-лейтенанта? Неужели из чистой филантропии?

— В своем профессиональном раже товарищ Гаряев может получить слишком точное представление об истинной обстановке в стране. Недопустимо — точное. Настолько, что это может подвигнуть его на… неадекватные действия.