Неотрывно глядя на часы, он стремительно закрыл экран и набрал код: "Возврат к прерванному заданию" — лифт, скрупулезно проделав все манипуляции в обратном порядке, привез бездыханного генерала на заказанный им этаж.

— Саша, — ласково позвал он по селектору, — поднимись-ка к нам и прихвати отчет по "Севмашу" за прошлый квартал. Это срочно…

И объяснил, отпустив клавишу:

— Я, Карлыч, специально позвал самого страшного торопыгу отдела. Жди через пару минут.

— Там, — глаза у ворвавшегося в кабинет Саши были не то, что по полтиннику, а прямо-таки по юбилейному рублю, — генерал!!! В лифте!!! Плохо! Почти не дышит…

Брови Гельветова поползли вверх и поднялись до максимала, так что за часами пока что следил Керст.

— Что такое? Дмитрий Геннадьевич?! — Он схватил трубку селектора. — Медбригаду к третьему лифту! Срочно! Гаряеву плохо! — И с перекошенной физиономией повернулся к Саше, рявкнул. — А ты чего тут? Беги туда, поможешь! Я сейчас следом…

— Смотрим… Смотрим… Ага, вот и они! Сколько там протикало?

— Семь минут с момента остановки сердца. Потрясающе! Но, Цензор, — изъяснялись вы, надо сказать, как какой-нибудь титулярный советник лет сто тому назад. Раньше я что-то не замечал в вас склонности к высокому штилю.

— Почему-то душа требует последний год-полтора. А кроме того, — я же не артист все-таки, так что для того, чтобы мотивированно изобразить Доброго Полицейского, я сыграл на глубокой подсознательной убежденности каждого сотрудника Органов в неописуемом гуманизме царской власти. Буквально каждый из них, читая, как ж-жуткая охранка поступала с революционерами, испытывал истинное смятение, потому что понимал, как обстояло бы дело не то, что в девятнадцатом или в тридцать седьмом, а даже и в наши дни. Зато вы, со свой стороны, были совершенно неподражаемы в роли Злого: так отыграть истеричную, вовсе непредсказуемую от страха за свою шкуру чиновную душу, это, знаете ли…

— Цензор, иногда мне кажется, что я талантлив универсально, — с отвратительной напыщенностью ответил Керст и вздохнул, — так что главного фигуранта теперь нет, а потому нет и следствия по его делу.

— Равно как нет и вскрытия по его телу, поскольку тело-то как раз еще поживет… некоторое время. Помрет годика через два от пролежней, родственникам от объединения пенсию в размере его оклада. В общем — все, что положено в таких случаях… Замена…

— Кандидатура подготовлена. Наверху одобрено назначение, — ежели что, — некоего Москлецова, вы его знаете.

— Да уж… Говорил я вам, что существует непреложное правило: негодяев к делу привлекать нельзя, какие бы выгоды это ни сулило поначалу.