— Фамилия как?

— А-а, зачем фамилия-мамилия? Племянник где, говорю?

— Фамилия племянника как?

— Ну, — Джойгурджи фамилия… Пройти дай…

— Нет такого, — дежурный помотал головой, — не регистрировался. А проходить незачем, мест нету…

— И для меня нету?

— И для вас.

— А для них? — Мухали ткнул себе через плечо большим пальцем, указывая на темную, тихонько гудящую толпу позади себя. — Захотят войти, — что делать будешь?

— Милицию позову.

— А почем знаешь, что она еще не тут, а? Что будешь делать, если и звать не нада, а? Дай пройти, говорю…

— Ладно, один можете проходить.

— Я пройду, а вы и меня как племянника? Какая фамилия? Боорчи? Не было такая фамилия, скажешь. Не-ет, пусть родственники войдут, свидетелями будут.

— Все?!

— А ты что, — глазки Мухали весело щурились, — лишний свидетель боишься?

— Не имею права, — железным голосом проговорил дежурный, — до прибытия представителей власти.

— Не понимаешь по-хорошему, — с явным сожалением поцокал языком Мухали, — я тебя добром просил, грубый слова совсем не говорил.

С этими словами он вдвинулся в калитку, дыша луком, оттеснил растерявшегося дежурного животом и махнул рукой своим.

Ф-шшш! Тяжелые, как крупнокалиберные снаряды, лоснящиеся, как надкрылья жука, они как будто бы сконденсировались из окружающей тьмы. Из первого автомобиля вышел, поигрывая дубинкой, милиционер в каске. Остальные — не показывались, очевидно, оставаясь в качестве резерва.

— Разойдитесь, — бубнил он, раздвигая податливую толпу, и на плече его привычно висела "Пихта", на голове белел глухой шлем, а фигура казалась подозрительно громоздкой, — разойдитесь, не мешайте следственным действиям… Что произошло?

— Начальник, — взял инициативу Мухали, — племянника машиной убили. Ничего дурного не хотел, никого не трогал, мимо проходил, — а его убили.