— Никак нет.

— Тогда вперед, рыть траншею.

Жгучий, горячий ветер продолжал беззвучно разгонять белые глыбы облаков с одной стороны горизонта, и вновь громоздить друг на друга снеговыми валами с противоположной. Одно облако долго сохраняло форму сжатого кулака с вытянутым пальцем. Проплывая над строящейся площадкой, оно медленно поворачивалось так, что, в конце концов, перст указующий уперся прямо в сторону появившегося объекта. Словно кто-то специально, сверху, обратил на него внимание, показывая — здесь, тутача необходимо искать. Через какое-то время знак размазался, распался на рваные клочья…

Когда солнце стало медленно склоняться к земле, раздосадованный искатель сокровищ вернулся в полностью оборудованный лагерь.

— Как улов, Никита? — рыжий военком первым встретил Голого локтя у ворот заставы? — Есть чем похвастаться? Я тут, пока тебя не было, место поиска решил назвать твоим именем. А что? Красиво звучит — копи «Голого локтя». Почти как рудник «Парящего орла тускароры» или затерянный прииск «Чингачгука — Большого Змя». Что-то навеяло из прошлого — волнующее. Из книжек про первопроходцев, золотоискателей, открывателей новых земель.

— Павел Александрович, рудознатец понурил голову. Залился румянцем, инстинктивно спрятал за спину свои жилистые руки. — Каюсь. Не нашел я алмазы. Камни, песок. Нет ничего.

— Плохо, Никита, плохо. — Пехота расстроено заскрипел зубами. — Ладно. Не расстраивайся. Первый блин, он всегда комом. Зато потом, всё пойдёт как по маслу, только снимать успевай с печи. Так, что давай, проходи, перекусим, да будем собираться домой. Скоро уже Алексей Петрович вернется за нами.

За колючим забором доносились пение, взрывы смеха, тянуло горьковатым дымком. В котле шипело и булькало варево, распространяя такой аппетитный запах, что у искателя потекли слюнки.

— Ты, Гаврила, совсем не разумеешь военной хитрости — громко бубнил здоровенный дедина похожий на медведя.

— Тебе же русским языком сказывают… — он прямо-таки закатывался от хохота, пошатываясь, как пьяный, и размахивая руками. — Камни нужны, чтобы от слонов отбиваться. Вот ежели они, едрит их в кочерыжку, собаки проклятущие, возьмут и нападуть табуном на заставу! Представляешь, ты значится дрыхнешь без задних ног, а их тут, цельный табун прибежал! А у нас… Раз, к примерыча… И патроны закончились, а? Что делать? Гаврюша, пораскинь мозгами. Во-о-от! Правильно! Будем кидаться этими каменюками. Теперь, сосна стоеросовая, чуешь, зачем я эту тяжесть откопал?

— Я его ка-а-ак подниму, — балагур заводила поднял над головой здоровенный, весом не менее двух пудов булыжник, на котором сидел. На необъятной спине, зашевелились огромные жерновами-лопатки… Натертый штанами великана камень заблестел, засверкал, переливаясь в лучах заходящего солнца.