Закончив, Романов вгляделся в скучающее лицо Брежнева.

- Удивительные вещи ты мне рассказываешь, Григорий. Мне все докладывают в другом свете, хотя некоторые доклады из МИДа и КГБ подтверждают твои слова, - задумчиво произнес Леонид Ильич. - Мы обещали Тараки всестороннюю поддержку и защиту …, Дмитрий Федорович настаивает на расширении военной помощи ….

- Защиту от кого? От народа? - осмелился намекнуть Романов.

- Ладно, - недовольно прихлопнул Брежнев ладонью по столу, - выступишь Гриша на Политбюро. Пусть все послушают твои выводы…. Предупреждаю - Михаил Андреевич, Громыко и Устинов будут недовольны, - хмыкнул.

Конец миссии.

В то прекрасное весеннее утро ничего не предвещало беды. Привычно сбегал на зарядку, принял душ, проводил на работу тетю и сел завтракать под бодрые репортажи «Пионерской зорьки». Уже на выходе из квартиры меня застал телефонный звонок. Сердце сжало от тревожного предчувствия.

- Сергей! Ты еще не ушел? Это хорошо! Выходи на улицу и жди меня, - услышал тревожный голос Ивана.

- Что случилось? - мой голос как-то внезапно сел.

- Все потом. Жди, - слушаю короткие гудки в трубке.

Медленно кладу неожиданно мокрую трубку на место и машинально провожу рукой по ней.

«Почему она мокрая?» - неожиданно возникает мысль. Тру ладони и понимаю, что они взмокли. Никогда такого не замечал за собой в любом состоянии. «Что случилось? Что мне делать?» - в черепной коробке бьется мысль. Бросаюсь к окну и пытаюсь рассмотреть двор. Ничего не видно, надо выходить на балкон, но что-то удерживает от этого шага. «Может Романов раскололся и на меня объявлена охота?» - возникает паническая мысль.«Предательство? Чего надо от меня Ивану? Все равно надо идти. К чему готовиться? Оружием так и не обзавелся, муд…к!» - мечутся мысли.

Сунул в карман перочинный нож (хоть что-то) и пошел к двери. Прислушиваюсь - на лестнице тихо. Спускаюсь пешком, выглядывая в окна с каждой межэтажной площадки. Перед первым этажом задерживаюсь, оглядываю двор и прислушиваюсь. Ничего и никого подозрительного нет, обычные шумы делового ленинградского утра.

Проскакиваю к беседке и сажусь не на перила как обычно, а как положено на низкую скамейку. (Так менее заметен издалека). Окрестные кусты еще не распустили листья.

Вот из прохода, в котором когда-то давно бился с налетчиками не на жизнь, появилась знакомая фигура моей тени - Ивана. Огляделся и, не заметив меня, направился в сторону моего подъезда.

Вроде один, не страшно, хотя не знаю его физических и боевых возможностей, но как мне кажется, смогу справиться, если ударю неожиданно.