Занимать позиции им пришлось с ночи, обрядившись в свои лохматки. Подкрались тихонько на расстояние семидесяти шагов от вала и замерли в ожидании момента атаки. Учитывая близость к противнику и его настороженность, даже дышать приходилось через раз.

Редут представляет собой четырехугольник с валом по периметру и ступенькой для стрелков с внутренней стороны. Тыльная от противника сторона имеет проход без ворот, но с рогатками снаружи. За проходом насыпь для стрелков, прикрывающих вход.

Когда лешаки начали обстрел с противоположного берега, то все солдаты устремились к фасу[30], дабы достойно встретить противника. Александру где-то стало обидно от подобного пренебрежения. В тылу не осталось ни одного человека. Даже караульных!

Но как бы Редькин ни был возмущен подобным отношением, не воспользоваться этой глупостью он не мог. Подал знак парням и сам же рванул вперед на полусогнутых. Кхм. Ну, поначалу-то бегом это назвать было сложно. За пару часов тело успело изрядно затечь, так что скорость он набирал довольно медленно. Как и остальные бойцы. Но уже через несколько шагов кровь потекла по жилам быстрее, и стало гораздо легче.

В проход они вбежали беспрепятственно. Только пришлось отбросить рогатки. Заняли позицию за той самой насыпью и начали садить во всех подряд. Несмотря на мушкетную пальбу, их обнаружили практически сразу. Александр успел сделать всего один прицельный выстрел, свалив шведского солдата. Успехи остальных были не больше.

Шведы не стали втягиваться в перестрелку. У кого мушкеты или пистоли оказались заряжены, те пальнули во внезапно появившегося в тылу врага. А затем бросились врукопашную. Практически сразу на смену ружейной перестрелке пришли частые, почти беспрерывные хлопки.

До рукопашной дело так и не дошло. Впечатление Александра было все же ошибочным. В атаку ринулось не более трети. И они их успешно расстреляли. Двое сумели добраться до позиций взвода, но дотянуться до кого-либо им уже не дали. Остальные поспешили воздеть руки, сдаваясь на милость победителя.

Александр мог бы перебить весь гарнизон. Но вот что делать с пленными, даже не представлял. Но потом решил, что пусть об этом болит голова у Карпова. Лешаки же свою задачу выполнили. Кхм. Ну, в смысле на данный момент, разумеется.

— Господин капитан, слышите? — обратился к командиру батареи дюжий сержант.

Офицер и сам ничуть не уступал тому статями. В минометные и артиллерийские батареи вообще старались набирать служивых поздоровее. Потому как с железом дело приходится иметь, а оно страсть какое тяжелое. Сам Пирогов начинал еще с Измайловской сотни. Был гранатометчиком и забрасывал гостинцы за сотню метров точно под ноги противника.