Хозяин – тщедушный мужичок, про которого не враз и скажешь, что староста и местный богатей, прищурился и, видимо, узнав Кудрявого, привычно потащил с головы войлочный колпак:

– Здравствуй, Григорий Андреич! Давненько тебя не видел. – Приглядевшись к сопровождающим, остановил взгляд на Клеопине: – И вам, господин офицер, здравствовать!

С солдатами староста поздороваться не соизволил. Клеопина слегка удивило, что с Григорием Андреевичем хозяин был на «ты», а к нему почему-то обратился на «вы».

– Здравствуй, здравствуй, Силантий, – ответно поздоровался Кудрявый. – Как семья? Марья здорова ли? Нюшка-то твоя, верно, уж замуж вышла?

Николай опять удивился, но на этот раз памяти Григория Андреевича. Ведь это ж надо! Помнить по именам всех старост, да еще и их жен-детей! Уму непостижимо! Верно, самого хозяина память гостя удивила не меньше.

– Ишь, Григорий Андреевич, не позабыл ишо! – восхитился хозяин и степенно ответил: – Да все слава Богу. И Марья моя здорова, а Нюшка уж двух внучат принесла.

– Ну вот и ладно. Я ведь, Силантий, по делу к тебе. Где гость-то твой? – сразу же взял быка за рога предводитель.

– От ить, а говорили, что ты теперь не исправник? Мол, выше куда-то пошел, Григорий Андреич. Слыхал, что дворяне тебя самым главным в уезде назначили, а царь-батюшка в том грамотку подписал.

– Время, Силантий, нынче такое, что и мне стариной тряхнуть пришлось. Где гость-то?

– Так где ему быть-то? – пробурчал хозяин. – Спит старец-то. Всю ночь у мельника молитвы читал, отдыхает. Пришел, когда Марья уже печь начала топить.

– Молитвы, читал… – усмехнулся Кудрявый. – Сам разбудишь или солдат послать, чтобы во двор его вытащить?

– Так чего будить-то? Пущай спит, – забеспокоился хозяин. – Марья уже и печь протопила, щас пироги начнет садить. Покушаете, а там и старец проснется. А разбужу – гневаться станет!

– Силантий! Ты ж умный мужик! – вдумчиво сказал Кудрявый. – Ты меня сколько лет знаешь? Когда это я по пустякам приезжал? Ты что, не видишь, что я не один приехал, а вместе с господином полковником от самого государя императора?

– Так ить… – замялся хозяин.

Николаю препирательства надоели. Сам он уже давно бы дал старосте по шее, но пока не встревал, понимая, что Григорий Андреевич лучше его знает, что делает.

– Стало быть, мы его сами и разбудим, – принял решение Кудрявый. Посмотрев на Клеопина, спросил: – В избу войдем, или сюда вытащить прикажете?

Полковник, успевший замерзнуть, кивнул:

– Пойдемте-ка внутрь. Заодно и погреемся.

Изба старосты, по деревенским меркам весьма обширная, сделалась меньше, когда в нее ввалились господа офицеры и нижние чины.