– Я представляю, какое лицо будет у Марии Фёдоровны при виде Бисмарка, – хитро улыбнулась Элла. – Она ведь не скрывает свою датскую тоску по Шлезвигу³²³ и ненависть ко всему прусскому.

– Знаешь, милая, я просто не хочу обращать внимание на то, что там подумает моя свекровь. Мне сейчас важны не интересы Дании или Пруссии, а интересы России. В конце концов, наш отец³²⁴ тоже был не в восторге от того, что Гессен попал в подчинение Берлину. А кузена Вилли cute dad ³²⁵ просто на дух не переносил.

В глазах Эллы промелькнула тоска. За окнами дворца прогремел гром, сверкнула молния. Это отвлекло Эллу и она тихо сказала:

– Надеюсь, что кузен Вилли не приедет на твою коронацию. Меньше всего мне бы хотелось встречаться с этим самодовольным болваном.

– Наши желания совпадают. В конце концов – это ведь моя коронация, а кайзер на любой свадьбе желает быть невестой, а на любых похоронах – покойником. Вот Генриха³²⁶ я буду искренне рада видеть, жаль, что он будет без Ирены.³²⁷

– Серж мне рассказывал одну презабавную историю про Вильгельма, – вспомнила Элла. – Ты же знаешь, что Вилли обожает всякие иностранные мундиры, вероятно, у него их больше, чем у любого иного монарха. Твой тесть назначил его шефом Выборгского полка, и вот в 1888 году Вилли в Красном Селе обходил строй полка, в русском мундире. Заметив, что у горнистов в руках серебряные трубы, спросил, за что полк был награждён такими высокими знаками отличия. Горнист тут же отчеканил – за взятие Берлина в 1760-м году, Ваше Императорское Величество!³²⁸ Бедный Вилли так растерялся, что не знал, как ему реагировать, а Александр Третий наградил горниста десятью рублями за находчивость.

Аликс рассмеялась и напомнила сестре, что ведь когда-то кайзер был влюблён в неё и не скрывал своих чувств. Элла досадливо отмахнулась, а затем не удержалась и подпустила шпильку.

– Да ну, не напоминай мне про Вилли, это так давно было… А вчера я заметила, как на тебя смотрел Орлов, какими восхищёнными глазами. Влюблёнными глазами…

Аликс мгновенно вспыхнула. Красные пятна покрыли её лицо, в глазах появилось необычайное смущение. Стараясь не смотреть в глаза сестре, Императрица стала яростно протестовать:

– Элла, как тебе могло придти в голову подобное? Я удивлена! What nonsense?³²⁹

– Милая, я лишь сказала то, что заметили все присутствующие. И Серж, и Сандро с Ксенией…

– Вздор и ещё раз вздор! – в голосе Аликс явственно зазвучал акцент, вызванный волнением. – Орлов – верный слуга престола, доблестный офицер, и смотрел он на меня, как на русскую царицу! Как тебе не стыдно, Элла? Ты же прекрасно знаешь, что память Ники для меня священна, что в моей жизни уже никогда не будет иного мужчины…