Я вышел из дома и вдохнул холодный воздух. Вот и всё. Природа телилась-телилась — и повернула дышло в сторону зимы. Будет холодать и холодать. К концу октября, возможно, уже выпадет снег. Белый-белый, он покроет всю грязь, и какое-то время будет казаться, что жизнь не так уж плоха.

Сигареты закончились, я решил начать решать проблемы с этого. Добрался до пресловутого «Яблока». Там обнаружился игральный автомат и злой Рыба. Они с Семёном пытались разбогатеть, но, как видно, безуспешно.

— Пацаны, вы не шарите, — сказал я, поздоровавшись с обоими. — Богатство в пятирублёвые монетки не конвертируется. Богатство — это пластиковая карточка, а лучше несколько. Вы про**ываете молодость на ничто.

— Умный, да? — мрачно спросил Семён.

— Он Пушкин, он, сука, гений, — гыгыкнул Рыба.

— Сукин сын, прошу заметить, — поправил я и, оставив ребят сношаться с искусственным интеллектом, подошёл к прилавку.

— «Винстон» синий, — попросил я.

Продавщица, женщина лет тридцати, со стервозной причёской, которая, казалось, натягивала кожу на лице, смерила меня высокомерным взглядом.

— А лет тебе сколько? — спросила она.

— Хотите сходить на свидание? — подмигнул я.

— Ага, щас!

Фыркнула, отвернулась, но видно было, что ей приятно. Честное слово, иные женщины кажутся дрессированными зверьками. Собственно, мужчины тоже.

— Ладно, давайте так, — вздохнул я. — Дайте мне «Сникерс», «Марс», «Натс», всего по одному. Ещё вот, жвачку, вот эту, да, с наклейкой. Штук десять. Пару «Чупа-чупсов». И ма-а-аленькую пачечку синего «Винстона». Для папы.

Непонятно каким макаром я сломал систему. Женщина выдала мне всё требуемое и пакет.

— Чё, покурим? — тут же подскочил Рыба.

— Вот ты бы лучше блок сигарет взял, чем эту херню кормить, — кивнул я на автомат.

— Да ладно, чё ты жмёшься?

— Я не жмусь, я поучаю. Пошли.

Закурили втроём у дверей магазина. Семён был какой-то смурной. Наверное, Рыба ему рассказал, как мы ходили на дело, и теперь Вол переживал трудный период осознания, что придётся ему делить Рыбу со мной.