Спокойно жить мне было трудно, и я запустил социальный эксперимент.

— Рыба, — сказал я, когда пацаны курили за школой на перемене. — Вол. У меня к вам серьёзный разговор.

— Чё? — кивнул Рыба.

— В десятый класс хотите?

— Чё? — удивились они оба.

— Десятый, одиннадцатый.

Разговор выдался нелёгкий, долгий. В итоге пацаны не без печали признались, что трезво оценивают свои силы, и вряд ли учителя будут в восторге от этой идеи.

— Всё ништяк, — отмёл я их сомнения. — Пушкин с вами. Для начала попробуем закончить вторую четверть без троек.

Наверное, в этот момент где-то в школе икнул застенчивый и незаметный мальчик Дима Семёнов, почувствовав, что двух отморозков ему терпеть ровно на два года больше, чем он рассчитывал. Ну… что поделать. У верблюда два горба, потому что жизнь — борьба. И у всего в конечном итоге будет какой-нибудь смысл. Наверное.

Минули короткие осенние каникулы. Началась вторая четверть. Ноябрь выдался снежным. Пожалуй, это уже была зима — привилегия Сибири, допремьерные показы зимы.

Однажды, когда я шёл по коридору к своему классу, меня кто-то от души хлопнул ладонью по затылку. Я повернулся, недоумевая, кто это такой на всю душу отчаянный. И раскрыл рот.

— Саечку за испуг. — Аня пальцем приподняла мне подбородок так, что зубы щёлкнули. — Ты рад?

— Ты что здесь делаешь?!

— Познакомься со своим новым школьным психологом, Семён, — важно сказала она.

— А… А мама?

— Ей уже гораздо лучше.

Мы молча смотрели друг на друга. Взглядами сказали больше, чем могли бы словами.

— Спасибо, — произнёс я спустя минуту.

— За что?

— За то, что научила меня сливать финал. Ты подумай о курсах антилитературного мастерства. Немного раскрутки — и…