Гретхен? Ну ей Богу, Рапунцель, с фигурой, лицом и длинными белокурыми волосами, прям точь-в-точь. Да забудьте же, наконец, о грязных ногах. И если история о том, как она спрятала своих сестер в уборной, была ужасной, она была вместе с тем и героической по-своему. Для горцев, по крайней мере.

Достаточно скоро, облагороженный вариант этой истории уже жил своей жизнью среди населения, добавив сюда окровавленный гламур. О-о-о… такие ужасы! Горные ужасы!

История, конечно, исказилась. Людвиг и Диего сплавились в один образ. Отчаянная молодая женщина и ее новый любовник в смертельной схватке покончили с препятствиями к их любви. Ужас, ужас, чистый ужас. С другой стороны, тот человек был настоящим дьяволом. Монстр, злодейство которого росло от рассказа к рассказу. Да и выглядел он внешне, как дьявол. Неужели доктор Адамс рассказывал об этом сам? (Этот известный сплетник. Но вот слухи о том, что он сам вбил осиновый кол в сердце трупа, явно уж были ложными.)

В общем, к концу свадьбы, американская половина выросшего вдвое общества, приняла новую версию событий. И близко к сердцу, по правде говоря. Один из маленьких парадоксов истории состоит в том, что простой народ заимствует романтическую мифологию дворянства и приспосабливает ее под себя. Что-то новое ковалось здесь, в этом месте, под названием Тюрингия. Что-то важное и драгоценное. Их собственная кровь будет смешиваться с другой. Как и положено, как и должно быть. Добрые крови объединятся. Так возникают великие народы.

* * *

Венчание состоялась в католической церкви города, как самой большой. Но службу вел пастор методистской церкви, к которой относил себя Джеффф. Это было необычно, но все согласились на это. Хотя ни Джефффа, ни Гретхен, не волновало то, чтобы свадьба была 'правильной'.

А что насчет пастора и священника? Ну, они давно были хорошими друзьями. Их дружба с годами выросла, благодаря взаимному интересу к богословским дискуссиям, зарубежным фильмам, и прежде всего благодаря общему хобби. Оба они были заядлыми автомеханиками, в свободное время. Довольно часто они трудились вместе, восстанавливая хорошие автомобили из хлама. Пусть другие беспокоятся о тонкостях и деталях церковной службы.

Правда, отца Маззари кое-что все же беспокоило.

— Меня волнует не свадьба, а… — Он взмахнул гаечным ключом. — Общая ситуация.

Преподобный Джонс хмыкнул. Его голова была наполовину спрятана под капотом автомобиля.

— Вы все еще думаете о Папе?

Он протянул руку. Отец Маззари передал ему ключ. Голос пастора звучал наполовину приглушенно: — Я тут почитал немного, так вот, догмат о папской непогрешимости не был провозглашен до 1869 года, так что вы спокойно можете почти четверть тысячелетия спорить с ним. — Он снова хмыкнул. — О кей, здесь готово.