— Ты же знаешь, Грег, что германцы все еще скептически относятся ко всем этим странным понятиям, вроде микробов. Но одно они знают наверняка — что еврейские врачи лучшие в мире. Ведь именно они лечат всех королей и высшую знать. Если Бальтазар скажет, что это правда, они в это поверят.

Майк улыбнулся выражению лица Феррары.

— С предубеждениями трудно, но можно справиться, Грег. Даже если они все переворачивают в голове.

Телередактор вновь замахала руками, призывая к молчанию. На этот раз, все повиновались. Ребекка, после перевода медицинской части программы на немецкий, в первый раз с начала программы, улыбнулась.

— Пришло время развлечься. Я вернусь с анонсом новостей позже, а теперь давайте смотреть кинофильм. Я уже видела его, и он действительно замечательный.

Она замолчала, улыбаясь в камеру. Хмурые и недовольные телевизионные мэтры, похоже, не смущали ее вообще.

— Она должна была объяснить, про что там, — прошипел Пьяцца.

Майк улыбнулся.

— Она сказала мне, что это глупо. Бастер Китон все объяснит про себя сам.

Дженис Эмблер поняла, что хмуриться бесполезно, вздохнула и запустила кино. Классическая немая комедия Генерал пошла в эфир, и Бастер Китон предстал перед зрителями. Через нескольких минут Грантвилль снова веселился, в том числе и германцы. Правда, они были не очень знакомы с поездами. Многие из них помогали укладывать железную дорогу на выходе из нового литейного цеха, но первый паровоз пока еще только строился. В общем, это не имело значения. Кинокритики часто утверждали, что гений Бастера Китона понятен всем. Это утверждение, несомненно, нашло доказательство и в настоящее время, в другой вселенной.

* * *

В то время как Китон упорно боролся с пушкой, Майк и Ребекка вместе с Эдом, Мелиссой и Грегом обсуждали другие проблемы.

— Я до сих пор думаю, что, может быть, умнее было бы, дать Симпсону то, что он хочет, — утверждал Феррара. — Он и так уже много месяцев кудахтает насчет Майка о так называемой военной диктатуре. Так пусть выскажется в эфирном часе 'свободное мнение'.

Майк неуверенно потер подбородок. Но Ребекка была непреклонна.

— Абсолютная чепуха! Майкл был избран единогласно. Если мы позволим Симпсону провозгласить себя официальной оппозицией — а почему, кстати, именно его? — тогда мы должны сделать то же самое для всех остальных недовольных. Это уже не демократия, а обыкновенная анархия.

Пьяцца сразу же поддержал ее.

— Она права. Кроме того, мы уже объявили, что подготовка к учредительному собранию пройдет в течение зимы. А там и новые выборы. Если Симпсон и его стая хотят баллотироваться, пусть делают это своими силами. Пока что он никто.