Такие вот визиты князя я просто органически не переваривал. Во время подобных сборищ моё подворье, с его упорядоченной жизнью, моментально превращалось в цирк Шапито. Но отчитывать князя или начинать качать права было бы ещё большей дурью с моей стороны. Стиснув зубы, приходилось улыбаться, изображая искреннюю радость визитам родителя.

До вечернего пира оставалось ещё пара часов, поэтому, я по–быстрому скрылся от осуждающих, недовольных глаз князя, которого я застал на гульбище в серьёзно подпитой компании состоящей из бояр и старших дружинников. Ну что тут поделаешь? Сердцу не прикажешь! Не нравились князю мои производственные увлечения, хотя умом он понимал всю их полезность и нужность.

Пару часов я провёл в баньке вместе со своими дворянами. Отполоскавшись напоследок колодезной водой и переодевшись в чистые, дорогие одежды я принял положенный моему высокородному статусу внешний вид и нехотя, поплёлся на поклон к Изяславу Мстиславичу.

Гридница уже бурлила и ломилась от накрытых столов. Поприветствовав высокое собрание, я был привычным образом втянут в бесконечную круговерть разговоров о недавней охоте, погоде, видах на урожай. Я, стараясь придать лицу заинтересованный вид, по большей части отмалчивался и ел. Организм, на фоне скопившейся за день усталости, не выдержал гастрономических нагрузок. Через некоторое время, безнадёжно проигрывая борьбу со сном, я начал «клевать носом». Князь недолго косился в мою сторону, сразу подав дворянам знак сопроводить меня до опочивальни. Там уже пряталась Инея, небезосновательно опасаясь подвыпивших дружинников. А на завтрашний день, ближе к обеду, к моему немалому облегчению, князь отбыл со всей своей кодлой в Свирский детинец. И только к вечеру последствия «погрома» моего терема и двора были устранены челядью.

– Ну и зачем я тебе, Владимир Изяславич, понадобился? – спросил Авдий, едва въехал в полевой лагерь, устроенный к северу от Ясеневского, невдалеке от реки Ольши.

Я занимал на вершине холма удобную наблюдательную позицию. В поле вышагивали батальонные колонны пехотинцев, на них периодически пыталась наскакивать конница. От всех этих телодвижений пыль стояла столбом, а уши застил бой барабанов, звуки труб, окрики командиров и конское ржание.

Вид у главного зодчего был, мягко говоря, не очень довольный. Оторвал, понимаете ли, человека от дел.

– Я в ратной науке мало что смыслю, разве, что крепостицу могу поставить. Так на кой ляд я тебе здесь? – повторил Авдий свой вопрос, отвлекая меня от наблюдения за манёврами войск.