– Укоротить базу и, будем иметь вполне годный тягач для артиллерии моторизованной пехоты, – предложил какой-то военный с перекрещенными «пушками» в петлицах, – конечно, намного хуже «Студебеккера» будет – да куда деваться?!

– «Девяносто три» лошадки, говоришь? – «несло» дальше Лихачёва, – так это вполне нормальная мощность для моей ярославской пятитонки! Я ЗАБИРАЮ!!!

В ответ, коллега Сиркен показал коллеге Лихачёву обыкновенную дулю:

– Э, нет! Извини, конечно, но ваш «Я-5» – гражданский грузовик… «Геркулес», это ваше ВСЁ!!!

– Война придёт и, такие «воевать» тоже будут!

– Согласен! Но, для армии мирного времени, лучше всего «запилить» на том же «Ярославском Автомобильном Заводе» трёхосный восьми-тонный «ЯГ-10». Движок тот же от «Т-26» – но, уже шести-цилиндровый. Мощность, я думаю, возрастёт где-то до ста десяти «кобыл»…

Рисунок 189. Грузовой автомобиль "ЯГ-10".

– Это уже – ненаучная фантастика, коллега Сиркен!

– Почему же? Из рядной «четвёрки», легче сделать «рядную же «шестёрку» – чем совершенно новый двигатель. Сами не сможем – фирмачей из «Виккерса» позовём! За деньги.

Лихачёв хмыкнул:

– Тут напрашивается сразу два вопроса: почему бы вашу «шестёрку» не поставить в танк и, почему бы – раз это так легко, из «четвёрки» не сделать «V»-образную «восьмёрку», мощностью сразу в сто шестьдесят «кобыл»?

Сиркен, чуть ли не зевая ответил:

– Ответ прост и очевиден: «четырёх-горшковый» двигун мы получаем практически готовым. А над его «производными» придётся поработать и попотеть! Пока фирмачи будут потеть «пиля», а мы – осваивая, что 110-ти сильный, что 160-ти движок, он для танков уже устареет. А, для военных автомобилей – НЕТ!!!

* * *

– Ваш «танк», коллега Сиркен, может и не устареть к сорок первому, – раздался голос из зала.

– А? Что? …Это кто у нас, такой умный?!

– Это я!

В зале поднялся военный с двумя орденами «Красного Знамени» на груди и тремя шпалами на чёрных петлицах со стилизованным изображением танка – соответствующих званию кобрига автобронетанковых войск и, достав из кармана документ, прочитал морщась:

– Калиновский[85] Константин Брониславович… Всё никак не запомню. Интересно, как моя мама ласково звала моего папу? «Броневичок», что ли?! …Или «Бронник»?

Под раздавшийся хохот, спохватившийся Сталин с опозданием представил: