…А вот после войны, говорил Игорёк, он уже не так хорошо знал. Жизнь наладилась. Разрушенные города отстроили. Люди квартиры получали, бесплатно. Новые заводы открывались, в космос спутник запустили первыми, потом и человек наш полетел — Юрий Гагарин, тоже первым.

У Феди снова сжало сердце, на сей раз — от гордости.

— Смогли, значит! — обрадовался и Костька Нифонтов.

— Смоли, — кивнул Игорёк. — Всем показали! И бомбу атомную сделали — ой, ну про это дед вам лучше расскажет. А мы давайте мороженого съедим! Тут совсем недалеко — самая лучшая мороженица в городе!

— Стоит ли? — усомнилась Ирина Ивановна. — И так на нас косятся! Полицейские тоже!

— У нас они «милиционерами» зовутся, — поправил Игорёк. — Ничего, не бойтесь! Всё хорошо будет!..

Госпожа Шульц покачала головой, вздохнула, но ничего не сказала.

Лучшая в городе мороженица, как оказалось, не так уж сильно отличалась от известного Федору. Не так много изменилось в этом деле за шесть десятков лет.

Полкруглые диваны зелёного плюша, на отделанных зелёной плиткой стенах — керамические зеленые цветы.

— У нас потом это место «Лягушатником» зовут, — заметил Игорёк вскользь. — Садитесь, садитесь, я всё знаю, я закажу, и деньги у меня есть!..

Мороженое было и впрямь вкусное, хоть и не такое, как Федор привык. Игорёк, утомившись, сосредоточенно трудился над своей порцией; остальные, понимая его, тоже молчали, стараясь осмыслить услышанное.

Нет, совсем не плохая здесь жизнь, думал Федя. Никого не увидишь в лохмотьях; не толпятся на паперти нищие; все одеты скромно, разряженных богатеев не увидишь.

Ему стало интересно, как здесь учатся ребята, что читают, что думают — например, понравился бы им «Кракен»?

Он задумался так глубоко, что не заметил, как с ними заговорили.

— Какие у вас мальчики замечательные! — сухенькая старушка в шляпке и вуалетке улыбалась им всем. — И мундиры… неужто в суворовском форму поменяли?

Ирина и Две Мишени беспомощно переглянулись, а старушка уже неслась на всех парусах.

— Давненько я этакого покроя не видела, и вензеля…

Федя заметил, как Ирина Игоревна закатила глаза, и весь вид её выражал: «говорила же я вам!»

— А это кино, — возник за спиной у неё Игорёк с вазочками мороженого, отправившийся незадолго до этого за добавкой. — Кино… снимают.