— Так получается, что господин Никаноров был прав?

Николай Михайлович раздражённо дернул плечом.

— Вы возвращаетесь домой. В нашем временном потоке вы пробудете относительно недолго. Там не потребуется никаких машин, вас вытолкнет само движение времени.

— А если нет? — вдруг глухо спросил Две Мишени. — У нас, если вы забыли, милостивый государь, своя собственная революция.

Профессор только отмахнулся.

— Это ещё не революция. Это беспорядки, инспированные эсерами. Они будут подавлены. Войска верны государю, у вас не случилось цусимской катастрофы, у вас жив адмирал Макаров, и Порт-Артур не сдался, а продержался до конца войны. То, что корпус разорят — прискорбно, но ремонт сделать нетрудно. Вставить стёкла, покрасить стены, завезти новую мебель… И, если вы хорошо запомните всё то, что узнали здесь — предотвратить самое худшее у вас будет куда легче.

Костик Нифонтов тихо всхлипнул. Федор только теперь сообразил, что тот, оказывается, молча плакал всю дорогу.

— Почти приехали.

Машина катила по узкой асфальтовой дороге, по обе стороны в сумерках смутно виднелись дачные дома.

— Академический поселок, — сказал профессор. — Тут у меня дача. Да-да, не удивляйтесь. С точки зрения громадного большинства моих сограждан ваш покорный слуга «бесится с жиру». У меня прекрасная квартира в самом центре, у меня хорошая дача в замечательном месте — вы его знаете как Келломяки. У меня машина — купить такую очень непросто, надо и много зарабатывать, и долго ждать своей очереди. Нас избегли репрессии, мы с женой живём хорошо, зажиточно. Но, господа, человек — это всё-таки немного больше, чем просто «хорошая жизнь». И, если Господь вложил в нас некие таланты, то, значит, Он хотел, чтобы мы нашли бы им применение.

Ему никто не ответил.

…Дом стоял в окружении вековых сосен, двухэтажный, под островерхой крышей. Тёмный, пустой, ждущий. Темнота совсем уже сгустились.

Профессор торопливо отпер боковую дверь.

— Спускайтесь! Сейчас я подвал открою…

Костик Нифонтов вновь тихонько заныл.

— Нет, нет, и речи быть не может! — строго заметил профессор. — Динамика времени, последствия переносов — мы только начали ею заниматься. Уйти в «настоящее» другого временного потока, отстающего от твоего — можно; а вот что будет, если обратно? Ещё решаем, ещё обсчитываем…

— То есть Косте у вас остаться нельзя, а нас засунуть в…

— Ничего подобного! Про вас я знаю — вы вернётесь в своё время. А вот про Костю у нас и вообще вас, как гостей на долгий срок — не уверен. Ещё не досчитал. Ну, скорее, друзья!..

В подвале было сухо, горела электрическая лампочка, и в углу вздыхала железным нутром здоровенная машина — куда больше той, что Федя Солонов запомнил по корпусу.