— Потому к вам и пришли, — сказал Алексей. — Сначала хотели продать этот портрет нашим чекистам, но потом передумали. Лида изобразила Лаврентия Павловича таким, какой он, по ее представлениям, в кругу семьи, вот мы и решили с вашей помощью подарить эту работу в городскую картинную галерею. Можно попросить мое начальство, но вам это будет проще сделать.

— Попробую, ребята, но ничего заранее не обещаю.

— Давайте все за стол, — выглянула с кухни Елена. — Только сначала помойте руки. И учти, Виктор, что это не я покупала пирожные, ребята принесли.

— Петр, ты еще не смотрел сегодняшнюю «Правду»? — спросила мужа Анна Алексеевна.

— Еще нет, — ответил Капица. — А что в ней?

— Большая статья о нашей Лидочке и портрет Сталина ее работы. Пишут, что еще никто из художников его так талантливо не изображал, и что для этой работы она долго жила на его даче. Теперь этот портрет выставят в Третьяковской галерее. Хотят найти ее остальные работы и сделать экспозицию. Вот слушай, что написали: «Несмотря на свой возраст Лидия Самохина уже успела нарисовать немало замечательных картин. Мы просим тех, к кому они попали, прислать их в адрес Государственной Третьяковской галереи. Если владельцы согласятся, картины у них выкупят, если нет, то после согласованного срока им их вернут вместе с вознаграждением. Узнать ее работы можно по автографу в правом нижнем углу». И здесь же в статье приводят автограф. Совсем такой, как на наших картинах. Хорошо, что мы уже в Москве. Давай позвоним в Третьяковку. Я думаю, будет лучше, если на ее картины посмотрят многие, а не только мы и твои коллеги. Только твой портрет продавать нельзя, отдадим им его на время.

— Ну вот, портрет пристроили, можешь рисовать дальше, — довольно сказал Алексей, когда они простились с Громаковыми и вышли на улицу. — Рекомендую нарисовать Ангелину Васильевну и назвать картину «Портрет русской толстушки».

— Зря смеешься! — улыбнулась жена. — Вот возьму и нарисую. Она очень хорошая женщина с трудной судьбой. Это она с тобой мало делится, а мне многое рассказывает. Ей будет тяжело, когда мы уйдем. Понимаешь, она ведь ко мне относится так, как относилась бы к дочери. Если бы еще не закармливала сдобой. Я ее, конечно, люблю, но не настолько.

— А у нее дети есть? — спросил Алексей. — Я лично ни разу не видел, чтобы хоть кто‑то приходил навестить или помочь. Даже дровишки рублю я, только мне почему‑то ее готовки не достается.

— Было два сына. Один погиб на войне, а другой… другого, можешь считать, тоже нет. Бросил он ее и уехал, перед этим забрав из дома все ценное и последние деньги. А мужа у нее никогда не было. И не вздумай ее осуждать, нет в этом ее вины. Расскажи мне лучше из‑за чего тебя решили наградить, и почему этот факт твоей героической биографии не доведен до моего сведения. Что жмешься? Выкладывай как на духу!