— Да ничего особенного не было, — недовольно сказал Алексей. — Ну участвовал я в операции нашего уголовного розыска в Собинке. Пришлось немного помахать руками и пострелять. Года три–четыре назад это было бы обычным делом, сейчас от перестрелок стали отвыкать. Одного из парней у нас тогда ранили, ну а мы их взяли всех. Троих уже холодными и еще двое отделались побитыми мордами.

— Морды небось сам бил?

— Пришлось, — пожал он плечами. — Если бы не я, их бы там тоже положили. А так наши следаки вытянули из них немало полезного. Начальство оценило. А тебе не говорил, чтобы не волновалась.

— А ты обо мне подумал, когда полез геройствовать?

— Ну вот, началось! Малыш, я в милиции работаю или устроился дворником? А если в милиции, то в ней иногда стреляют. Успокойся, это случается редко. И я не лезу сдуру под пули. А погибнуть человек может от чего угодно. Сосулька упадет на голову, машину занесет или просто съест не тот гриб. А ты у меня сильная и умная и в случае чего сама все сделаешь. Эй, а драться‑то зачем?

— Я за тебя вышла замуж, чтобы потерять и остаться одной в этом диком мире? Отвечай, не то еще не так тресну! Хочешь помереть и даже не оставить мне ребенка? Так знай, что я в тот же день из своего пистолета и застрелюсь! И плевать я хотела на весь остальной мир! Понял? Вот и живи так, чтобы такого не случилось!

— Здравствуйте, Алексей Александрович! — поздоровался Капустин. — Знаю, что вы скоро уезжаете, поэтому заскочил буквально на пару минут.

— Слушаю вас, Яков Федорович, — сказал Кузнецов.

— Прежде всего хочу сказать насчет картин. Кроме двух портретов, которые мы забрали у Аллилуевой, еще четыре картины передал академик Капица. Все выставлено в Третьяковке. Пока других предложений не поступало. Как вы знаете, в бумагах Берии мы ничего для себя не нашли, вот я и подумал… Почему мы решили, что Сталин ему все передал? Книги он читал на даче, может быть, они на даче и остались?

— Возможный вариант, — согласился Кузнецов. — И что вы предлагаете?

— Вы не ставили в известность Вознесенского?

— Пока нет, думаете надо?

— Мы, конечно, можем привлекать к своей работе госаппарат, минуя правительство, но это ограничивает наши возможности, да и узнают рано или поздно. В Кунцево сейчас музей, и я не могу в него приехать с обыском. Да и много я там найду? Нужно привлекать Федотова, а делать это в обход главы правительства… Я думаю, Петр Васильевич и так уже доложил о моей активности.

— Не хотелось бы выглядеть в глазах Вознесенского фантазером, — задумался Кузнецов. — Доказательств много, но они все косвенные, либо просто слова. В другом случае их было бы вполне достаточно, но уж больно о диких вещах идет речь. И расширять круг людей, посвященных в историю с книгами, тоже не хочется, но вы правы, без толковых следователей работать тяжело. Я поговорю с Николаем Алексеевичем, а вы подумайте о том, что можно сказать Федотову.