Парень мне кого-то напоминал. Всякий раз, глядя на него, у меня создавалось стойкое ощущение, что я встречал этого паренька ранее, вот только где – не пойму. В Москве? Да он из своей кожевенной слободы ни ногой, а я в свою очередь ни разу не появлялся в его слободе, которая располагалась на приличном удалении от центра столицы и находилась даже не на окраине ее, а за ней. Причина – запах. Конечно, труд их весьма нужен, важен и полезен, но вонь там стоит такая, что слыхать аж за версту. Достаточно сказать, как я узнал от Емели, что при некоторых видах вымачивания кож используется… моча. Да и помимо нее хватает дурно пахнущих ингредиентов.

Но ведь я определенно его встречал, это абсолютно точно. Причем встречал несколько раз, а не один – уж слишком знакомое лицо. А где?

Впрочем, особо я себе голову над этим обстоятельством не ломал – само вспомнится, а не получится, так и ладно.

Только сейчас меня и осенило: да на занятиях в царских палатах. Вот только там его звали… царевичем Федором.

Нет, я бы не сказал, что Емеля с наследником престола так уж схожи. Отличий изрядно, но хватало и общего – овал лица, цвет волос, глаза, губы, нос, контуры подбородка… Опять же подходил и рост. А если к этому добавить и его умение скопировать походку, жесты и, главное, голос, то…

Емеля от моего предложения поначалу опешил. После того как он побожился на иконы, что тайну, которую я ему поведаю, никто и никогда от него не услышит, парень ожидал от меня чего угодно. Но то, что ему придется на время стать… царевичем, да еще сыграть его так, чтоб никто не мог догадаться, – такое ему в голову не приходило.

Был бы он постарше – обязательно бы испугался и… отказался. Но в шестнадцать лет любое море по колено. Нет, поначалу-то он испугался, но затем азарт пересилил.

Я был с ним честен и не только рассказал, для чего именно это нужно, но и о том, каковы могут оказаться последствия этой игры.

Одно дело – я. Мне дадут по шапке, отругают, но тем все и закончится. Совсем иное мой юный пародист – с сыном простого кожевенника можно не церемониться. Разумеется, я грудью встану на его защиту, но сам факт, что некий самозванец осмелился попытаться заменить собой царевича, может настолько взбесить Бориса Федоровича, что предсказать последствия его гнева практически невозможно. Особенно с учетом недавних тревожных вестей о другом самозванце, из Речи Посполитой.

Однако до поры до времени все проходило как нельзя лучше. С утра пораньше, сразу после утренней службы в церкви, царевич выезжал в свой отдельный домик, расположенный аж в трех верстах от всех помещений. Там он заходил в отдельное помещение, после чего дверь за ним закрывалась на задвижку, ибо карты были тайные, и… проводил весь день, якобы обучаясь стратегии и тактике военного дела.