– Ничего себе, – присвистнул я. – А прочим зачем? Что они решают?

– А как иначе? – развел руками Власьев. – Доброхоты наши. Бей Сулешов давно к Москве тяготеет и на совете ихнем, кой Диваном прозывается, завсегда словцо за нас молвит. Не задарма, конечно. Опять же Кутлу-Султан, старшая сестрица ханская. И она к нам радеет.

– А что, женщины в ханстве имеют право голоса? – удивился я, ибо представлял себе татарское государство жестким патриархатом.

– Смотря какие, – пожал плечами дьяк. – Кутлу-Султан не просто сестрица. Она у царя татарского ана-беим. Это ежели с татарского языка перетолмачить, мать-госпожа. Титла у них такая. Она и в Диване сидит, да повыше всех прочих, окромя калги. Опять же муж ее Хаджи-бей из Ширинов, а род сей один из самых знатных у татар. Ништо, мир, он того стоит. Да и не кажный год Борис Федорович поминки отправлял, чай, не дань. Зато когда слал, не скупился. А вот Дмитрий Иванович худыми дарами отделался, да притом одному хану. И беев знатных изобидел, и сынов ханских не почтил, и ана-беим ничего из бабского не передал. А в грамотке отписал, что боле того послать нечего.

– Ну он и…, – возмутился я, но продолжать не стал, сдержался, хотя очень хотелось сказать нечто душевное в адрес покойного.

В самом деле, это ж додуматься надо! Именно там, где нужно проявить щедрость, он пожадничал. Не иначе как на наряды и драгоценности Мнишковне деньжат не хватило, вот и зажал серебрецо. А впрочем, он же хотел воевать с Крымом. Но все равно неправильно. Куда лучше усыпить ханскую бдительность, чтоб тот до самого последнего момента ничего не заподозрил.

– Опять же, как мне мыслится, сведал Кызы, что государь наш рати на него собирает, вот и порешил упредить, – продолжал дьяк.

– Но нынче-то у власти иной царь. Тогда почему хан не передумал?

– Доподлинно не ведаю, – замялся Власьев, предположив: – Сдается мне, судя по тому, как хан нынче на Русь шел, его еще и Жигмонд ляшский подзуживал. Мол, никто опомнится не успеет, как ты подле Москвы окажешься. Как знать, может, король для того и воевать с Русью затеялся, чтоб полки наши на время на себя оттянуть.

– Но тогда хан должен был выступить гораздо раньше.

– Э-э, нет, – возразил Афанасий Иванович. – Правильно Жигмунд сроки считал. Ежели бы все по-прежнему было, как в прошлые лета, так оно и вышло бы. Покамест до Москвы весть дошла бы о Ходкевиче, кой Юрьев осадил, да береговые рати с южных рубежей развернулись, да на север бы дошли, да повоевали хоть чуток – вот тебе и лето. А ты королю и хану весь счет спутал. Никто не ожидал, что ты столь скоро с ляхами управишься, да еще без береговых ратей.