Словом, дело за малым: как-нибудь изловчиться и затронуть тему о его самостоятельности и независимости. Правда, сам хан навряд ли согласится присутствовать на предстоящих переговорах, ну да не беда, передадут ему мои слова, никуда не денутся. Только надо подобрать такие, чтобы он точно ими заинтересовался.

Выдув еще пару чашек кофе, я набросал пяток приемлемых вариантов на случай разных поворотов в беседе. Вроде бы получилось неплохо – и интригующе, и многозначительно. Но этим не удовлетворился. Кто знает, вдруг мои слова пройдут впустую. Следовательно, надо подыскать веские доводы и для уменьшения выкупа, поскольку выработанные Годуновым совместно с Боярской думой, меня не устраивали. Очень уж прямолинейные или жалостливые, типа: «Смилуйся, великий хан….». Мне сразу вспомнилась нагадившая на руку Федора ворона, угодливый голосок князя Троекурова, подставляющего свою голову, и я, скрипнув зубами, мысленно заявил: «Мы не попрошайки и унижаться не станем. С иного боку зайдем».

Мои доводы выглядели не сказать, чтоб убедительно, но зато с многозначительными намеками. Дескать, можем поделиться серебром, но считать его некому – все от мала до велика на стены встали. И до того им некогда было: в церквах исповедались, да в баньках мылись. Зачем? А принято на Руси, перед тем как в смертный бой идти, помыться и в чистое переодеться.

Ну и пару цитат соответствующих заготовил о русской стойкости и мужестве. Библию не трогал, чай, басурмане, а перевести с церковно-славянского на нормальный язык – не то. Зато, покопавшись в памяти, отыскал кучу соответствующих пословиц и поговорок. И о русской стойкости, и о мужестве, и о любителях похвалиться раньше времени. Последние в качестве предупреждения.

Казалось, подготовился на совесть. Со всех сторон словесным оружием обложился. Хоть одно, да должно сработать. Но… получилось в точности по классику. Было гладко на бумаге, да забыли про овраги…. Увы, слова Толстого оказались пророческими. Ничегошеньки у меня не вышло и отнюдь не по моей вине.

Глава 28. Ультиматум

Глава 28. Ультиматум

Первый тревожный звонок раздался по прибытию моих гвардейцев. Отправленные поутру во главе с князем Иваном Андреевичем Хворостининым-Старковским в Вардейку, дабы забрать оттуда все возможное (мелочь, но и врагу оставлять ни к чему, а вчера не до того было, с деньгами бы да с артиллерией управиться) вернулись ни с чем. Не смогли они пройти по Яузе – перекрыли ее крымчаки. Хорошо, вовремя удалось заметить засаду – отделались всего пятью легкоранеными. Сильнее прочих пострадал сам Хворостинин, схлопотавший стрелу в грудь. Надо ли говорить, что едва узнав об этом, мне мгновенно припомнились слова пророчицы о проклятом сокровище. А ведь я, отправляя в Вардейку князя, хотел как лучше, уберечь его. Вот тебе и уберег.