Ну а дальше я просто уронила пульт. Он стукнулся о бронзовое основание напольной малахитовой вазы и надкололся, выпустив две батарейки весело разбегаться по паркету.

Президент Эдвард Кеннеди объявлял о своем намеренье уйти в отставку.

Популярнейший президент, только что вытащивший страну из очередного кризиса, заявлял о желании снять с себя полномочия.

Это было настолько вопиюще нелепо, что я не сразу смогла вслушаться, какие побуждения им двигали. Я сделала над собою усилие, и погрузилась в раздваивающийся, английский и русский, живой и обезличенный, поток речи.

Референдум. Президент предлагал народу провести срочный референдум о перемене государственного устройства.

– Четверть столетия семья Кеннеди стоит у руля нашей страны. Четверть столетия почти непрерывных, за исключением краткого эпизода, завершившегося плачевным импичментом. Четверть века вы доверяли свое благополучие Кеннеди, четверть века вы выбирали Кеннеди. Мы ни разу не обманули вашего выбора. С приходом Кеннеди в Белый дом была полностью преодолена Великая Депрессия, терзавшая страну без малого три десятилетия. Многие из ныне живущих еще помнят те тяжелые времена. Четверть века вы выбирали нас. Выберите нас еще раз – выберите нас окончательно.

– Роман!!!

– Тише… Все после, Лена, после… – скороговоркой ответил он.

– Один из отцов-основателей нашей страны, Александр Гамильтон, вне чьей мудрой экономической политики Америка оборотилась бы в хаотический разброс самоуправляющихся деревень и хуторов, видел залог стабильности и благополучия в предоставлении пожизненных властных полномочий. Именно Гамильтон, отвративший Америку от политического союза с бесчинствующими якобинцами, лелеял и замыслы о наследственной форме власти.

– Тоже, конечно, был у мамы масон, – сквозь зубы прокомментировал Роман, воспользовавшись краткой паузой в речи президента. – Но мертвого масона можно и похвалить, он уже ничего не отчебучит. Так или иначе, а Гамильтона тут на кривой козе не объехать.

– Гамильтон последовательно отвергал также Директорию, Консульство и Империю узурпатора Наполеона Бонапарта. Возмущавшая тогда многих обращенность его политики в сторону Великобритании была естественным стремлением к самому христианскому общественному устройству. После взаимного разрешения правовых вопросов Америке надлежало вспомнить о родстве с Великобританией и отвратиться от ужаса революций. Но Александр Гамильтон прозревал также и то, что от пожизненных полномочий – лишь один шаг до полномочий наследуемых. Семья Кеннеди почти столетие готовит своих детей к ответственности власти, к налагаемым ею жестоким требованиям и самоограничениям.