Когда б сейчас кто боярина Данилу Захарьина увидел, не поверил бы себе.

Разве ж боярин это?

Бледный весь, трясется, глаза, ровно у жабы, выпучены.

– Да ты что?! Ты в уме ли?!

– Что тебя так пугает, боярин? Тебе и надо-то самую малость сделать!

– Такое? Нет, не могу я. На такое не пойду.

– Магистр сказал – должен будет.

– Ума ваш магистр лишился! Это ж верная души погибель! И не проси, и не умоляй. На такое не пойду.

И так это было сказано, проси – не проси, уговаривай – не уговаривай.

Конец.

Ну, когда так…

– Жаль, боярин. Очень жаль, что не помощник ты нам.

Данила и ахнуть не успел. Тонкий стилет ровно вошел, уверенно, аккурат между ребрами, к сердцу. Только и смог, что глазами хлопнуть, – а потом и все. Темнота накатила, вниз потянула куда-то…

Посланец Ордена равнодушно смотрел на мертвое тело.

Сейчас он уйдет. Просто не сию секунду… Стилет забрать надо, а выдернуть – кровь брызнет, надо подождать пару минут.

Вот он и подождет.

Жаль, конечно, полезный боярин был. Да не он один у Ордена есть. А отпускать? После услышанного?

Несмешно даже. Неуж сам боярин не понимал, что так оно и бывает?

Шаг, второй, третий, потом бег, а потом и с обрыва. А не кинешься, так подтолкнут тебя.

Не согласишься? Уберут.