– Люба! Как никогда люба! А только лгать я тебе не смогу, Маринушка, не насмелюсь. Отец меня женить решил, сговор устраивает. Простишь ли ты?

Царица задумалась:

– Женить? А на ком?

– На ком скажет. Я невесту, поди, и не видывал ни разу.

– Илюша, бедный… – Ревнивые нотки в голосе ушли. Успокоились, и Илья добрым словом сестру вспомнил. Устя посоветовала, умничка его родная…

– Я все твои слова помню, Маринушка, помню, сказала ты, что коли твой буду, то ничей более. Весь я в твоей власти, скажи, что мне сделать теперь? От невесты отказаться, отца ослушаться?

И это ему Устинья подсказала. Предложила – говори, пусть она за тебя решит. Ей то лестно будет, а как уж решит… там и смотреть станем.

Марина задумалась.

Илья так и стоял, голову вниз опустил. Ждал.

И почему-то так легче было.

Когда красота невероятная в глаза не била, когда не ранила, и мысли легче текли, и увереннее… почему так? Илья и сам себе на вопрос ответить не мог.

Так вот.

Шорох послышался рядом, Марина с кровати поднялась, одеяние набросила, шелками прошелестела.

– Огорчил ты меня, Илюша. Опечалил.

– Прости, Маринушка. Что прикажешь, то и сделаю.

Царица рядом прошлась, по голове погладила, ровно зверя ручного, ноготки шею царапнули…

– Послушный сын – радость для родителей. Ну, коли так… женись, Илюша. Когда отец тебя сватает?

– Сразу после поста чтобы жениться можно было.

– Вот и женись. А я тебя после свадьбы позову. Может быть…

– Государыня!