Сбросив тягу, он подошел к ним почти впритирку.

– Отлично, сэр! Очень хорошо, что вы пришли! Давай быстрее! – дала отмашку своим старшая группы «Ахиллес».

Налетевшие пять девчонок сноровисто освобождали прицеп от груза; одна, с наполовину разнесенным обвесом, вся в кровящих порезах и с зафиксированной шинами рукой, пусть и нетвердо, но стояла на ногах сама, а еще двое эсминок подтащили на руках вторую раненую.

– Как же ты так… – вырвалось у Харригана при виде ног «Сан-Диего» без ступней, замотанных в пропитанные кровью повязки и перетянутые жгутами ниже колен.

– Чт… Майк?.. Вот так… встреча… – вяло произнесла Ким, нетвердо приподняв голову с плота, к которому ее быстро пристегивали ремнями. В царящем вокруг полумраке все же было отчетливо видно ее бледное лицо с кругами под глазами, и сильно расширенные от обезболивающих и противошоковых препаратов зрачки.

– Лейтенант, сэр! Раненые закреплены! Можете… – и тут ниже чем в паре человеческих ростов над головой наискось пронеслось несколько сине-изумрудных всполохов, с грохотом и зеленью вспышек вставших белыми столбами в каких-то трех-четырех десятках метров. Глубинные явно засекли скопление канмусу и начинали нащупывать его огнем.

– Немедленно уходите обратно! – замахала руками «Ахиллес». – Могут накрыть, да и Ким с Микой нужно быстрее показать врачам! Пошел-пошел-пошел!

– Понял! – глухо крикнул сквозь маску Майк и, пригнувшись, с плавным ускорением повел гидробайк прочь.

Волна… Еще одна… И еще… Компас, имеющийся на «Барракуде», в зоне соприкосновения с Глубинными был бесполезен, но заблудиться в двух-трех милях пусть и штормящего моря было трудно – достаточно было того, чтобы, время от времени оглядываясь через плечо и проверяя канмусу, лежащих на транспортной платформе, держать вспыхивающие в сумраке зарницы строго за кормой. Но все равно: время, на которое он остался один на один с океаном и ранеными девчонками на борту плотика, тянулось, казалось, просто по капле. Однако мотор гидробайка успокаивающе урчал, а скошенный нос уверенно резал воду, распуская волну на белые, вьющиеся усы, взлетающие вверх облаками брызг.

И когда впереди мелькнул светло-серый силуэт «Артемис» с включенными ходовыми огнями, от чувства облегчения и, без скромности, дикой радости, Майк решил, что сейчас сам взлетит над волнами, как летучая рыба. Правда, ощущение сжатой внутри до предела пружины начало понемногу отпускать только тогда, когда он вышел в кильватер HSV и, врубив курсовой поисковый прожектор, со всего разгону взлетел по опущенному слипу на кормовую палубу корабля.