– «То есть, вот прямо сейчас – нет ни готовящихся на вас атак противника, и никого из девчонок не надо срочно прикрывать и выручать?..»

– «Что? Нет, Глубинные сейчас, похоже, тоже удивлены не меньше нашего: пока прекратили все атаки, отошли и явно перегруппировываются. Но надо быстрее восстанавливать оборонный периметр! Хуже другое: ваш залп нарушил наши минные поля. Но эту дырку, пока не подтянутся эсминцы, мы сейчас заткнем, выдвинув туда «Жан Бар» с резервом».

– «Ого! Рене?! – изумилась «Атланта». – И ты здесь, лягушатница?.. Это хорошо! Так что есть по противнику?»

– «А я и не пойму: откуда в воздухе вдруг запахло фермой, лошадьми, «кольтами» и пирогом с арахисом? – в ответ подколола американку Магритт. – Что же до противника, то мы успели неплохо сократить его численность, но их по-прежнему много. Выбито большое число эсминцев и легких крейсеров, а вот более старшие особи под огонь подставлялись крайне редко, да и точного количества их мы по-прежнему не знаем. И еще: флагман у них – Они».

– «Даже так?.. – как-то не особо удивившись и впечатлившись от вводной, отметила Спартмайер. – Ну, ничего, подойдем поближе – разберемся».

– «С таким-то калибром?! Не сомневаемся! Ждем: как доберетесь – сделаем вам проход в минных полях!..»

***

Чем ближе мы подходили к засевшему в отчаянной обороне конвою, тем четче и полнее, подобно постепенно проявляющемуся на фотобумаге изображению, прорисовывалась в моем восприятии детали и обстановка приостановившегося сейчас боя.

Моя способность видеть эту «картинку», считываемую – такое впечатление – прямо через морскую воду, при нахождении посреди океана выросла просто до изумляющих величин. Особенно по сравнению с тем, что было в прибрежных водах Тиниана. К тому же, я свободно мог использовать для этого и все чувства каждого из членов моей собственной Стаи, по желанию акцентируя свое внимание в любой доступной точке.

Первыми «проявились» скученные транспортные и пассажирские корабли, из довольно плотной группы которых сейчас выделялись только двое: один – медленно дрейфующий и понемногу отдаляющийся от остальных, и второй – идущий на некотором удалении с противоположной стороны. Весь же конвой окружало обширное, странно мерцающее в восприятии мириадами мельчайших колючих точек, неровное кольцо. Вернее, даже не кольцо, а словно зависший в воде гигантский, измятый «стакан»: только без донышка, и с неровным нижним краем. Который, впрочем, не только местами был слегка вмят, но и сильно «надорван» в том месте, куда несколько минут назад лег наш скоординированный залп трех линкоров.