– … просто ради штоб были! – замахала руками Песса Израилевна на нахмурившуюся дочь, – Лучше таки да, чем совсем нет, просто штоб потом ты могла сказать мужу, шо за такое счастье в виде брульянтовой тибе велась упорная борьба, и он должен ценить! Ты понимаешь?

Девочка медленно, но несколько неуверенно кивнула, признавая вековую женскую мудрость, и чуя одновременно какой-то подвох в этой мудрости.

– Все тогда будут уважать за вас, и таки говорить в вашу, и особенно в твою пользу, а оно нам не лишнее! Потому, – мать сделала паузу, выразительно глядя на дочь, дабы та прониклась и осознала, – шо добрые дела нужно обязательно делать немножечко так, шобы все об этом знали, и знали хорошо и громко. Ты мине понимаешь, или как нет?

Закусив губу, Фира задумалась и нерешительно мотнула головой.

– Потому, што если вдруг што-то понадобиться уже тибе, – торжественно начала выговаривать Песса Израилевна, выпрямившись в кресле, – то придёшь уже не как проситель на порог, а как заимодавец за долгами. Морально!

– Ага. Как папеле?

– Ты моя умница! – засияв тусклым солнышком, Песса Израилевна не поленилась-таки и встала, поцеловав дочь в лоб, – именно! Когда было што, он щедро делился деньгами, но в основном маленькими для нево, но полезными для других услугами и хорошим настроением. И когда его всё, то нам немножечко помогли те, которым он тогда!

– Немножечко, – повторила она, поджав губы и качая головой, поражённая людской чёрствостью и несовершенностью, особенно на фоне такой хорошей её и их.

Выгнав дочку немножечко погулять и проветрить светлые мозги в красивой головке, Песса Израилевна возжаждала поделиться с миром своей распираемостью, но вот так-таки подойти и похвастать? Не-ет… она теперь не просто уважаемая женщина, а уважаемая немножечко сильно, а может быть, даже и без немножечко, а просто. Дама практически.

Подумав немного, она опустила скромно глаза, как и подобает правильной еврейской женщине, особенно когда никто и ничево поперёк, и подхватив вёдра, пошла к колонке. Приятно лишний раз показаться там, к чему имеешь отношение, пусть и через будущего зятя.

Назад она шла через время на поговорить, и полностью удовлетворённая тем, шо её новость оказалась важнее новости о Лебензоне.

Если добрая и благочестивая еврейская девочка, которую достойно воспитала её мать, шьёт на бедных, это уже заслуживает всего и вся. Особенно если её мама имеет немножечко влияния и множечко голоса, штобы сказать об том, а не зачем-то молчать через непонятное смирение.

Если эта добрая девочка берёт себе в помощь бедную подругу, давая той немножечко ремесла и светлово будущево с интересными женихами, это уже совсем хорошие сплетни, и главное – ни разу не фу, а благородные! Это ли не радость!? Все завидуют, а даже и поморщиться нельзя, потому как осуждение общества через смотрение искоса и укор.