Заимку я покидал с чувством лёгкой грусти. Привык уже и к этой избушке, и к Кузьмичу, и к его лайке, которая бежала за мной добрый километр, прежде чем повернуть обратно. Привык и к чувству постоянной настороженности, особенно после того, как в середине февраля на заимку нагрянули сотрудники НКВД. Хорошо, Айва приближение чужих почувствовала заранее, ещё до того, как аэросани выехали на полянку перед зимовьем. Зарычала, встав на лапы и повернув морду в сторону двери, шерсть дыбом. Фрол Кузьмич и велел мне быстро нырять в подпол. Там две доски поднимались, а под ними до промёрзлой земли было около сорока сантиметров. То есть человек моей комплекции мог туда влезть и лежать неподвижно какое-то время. Вот туда-то я и забрался по команде хозяина заимки, который бросил мне мой полушубок, чтобы я себе спину, почки и прочие органы не отморозил. Рядом улеглись винтовка и остальные мои вещи, с которыми я заявился на заимку. Обнаружь их чужак, могли бы возникнуть резонные вопросы. Аккуратно уложив доски на место, Кузьмич поднялся наверх, оставив меня лежать одного в темноте, словно покойника под гробовой доской. А сверху пол Кузьмич слегка посыпал махоркой. Как он мне объяснил позже, на всякий случай, и, как выяснилось, не прогадал, потому что с энкавэдэшниками на аэросанях прибыла и ищейка, встреченная Айвой настороженно, но обоюдное обнюхивание прошло без эксцессов.

Спустя какое-то время я услышал шаги наверху, а ещё несколько минут спустя открылся ведущий в подпол люк, и сквозь щель между досками я увидел, как вместе с охотником, державшим в руке керосиновую лампу, спускается человек в унтах и полушубке, перепоясанном портупеей, и ведёт на поводке овчарку.

– Глядите, мне что, жалко, что ли, – спокойно говорил Фрол Кузьмич. – Тут окромя крупы да консервов живой души не найдёшь, даже мышей нет.

Спустившийся с ним сотрудник НКВД – а в том, что это был именно чекист, я не сомневался, – потоптался, осматривая небольшое помещение, затем дал собаке понюхать какую-то тряпку и скомандовал:

– Джульбарс, искать.

Тень псины мелькнула прямо надо мной, послышалось фырканье, и спустя какое-то время до моего слуха донеслось разочарованное:

– Ладно, пойдём наверх, похоже, и впрямь никто к тебе не заглядывал. Но учти, старик: если решил нас водить за нос, тебе не жить.

Люк наверху закрылся, вновь оставив меня в кромешной тьме. Сердце готово было выскочить из груди, я лежал под досками весь мокрый от пота, несмотря на то что спина уже понемногу начинала подмерзать, и молился, чтобы меня не нашли, решив, что живым им не дамся. Сколько я так лежал в потёмках, трудно сказать. Мне показалось, вечность, к тому же мороз снизу всерьёз взялся за мою спину. Когда Кузьмич меня вызволил из заточения, оказалось, что визит незваных гостей занял чуть больше часа. Хорошо, гости ограничились чаепитием и отправились дальше, потому что до темноты планировали добраться до Кослана.