Проснулся я в десять часов утра. Мальчик мой, ожидавший моего пробуждения на лестнице у дверей, сказал мне, что Кабри был уже два раза и обещал воротиться. Едва я уселся за чай, он явился ко мне. На лице его, искаженном узорами и рябинами, нельзя было заметить ни бледности, ни краски, но в глазах его пылало пламя, и он улыбался, как тигр на добычу.

Я сидел за чайным столиком. Он сел напротив меня; ерошил волосы на своей голове, вертелся на стуле, то улыбался, то бросал страшные взгляды и наконец сказал:

– Я почитаю тебя честным человеком и потому требую, чтоб ты сказал мне откровенно: нравится ли тебе жена моя!

– Послушай, Кабри, – сказал я с притворным хладнокровием, – ты никогда не должен предлагать вопросов, на которые нельзя отвечать. Что значит нравится? Жена твоя молода, недурна собою, так разумеется, что она не может возбуждать к себе отвращения в молодом человеке. Но это не ведет ни к каким последствиям!..

– Полно! – воскликнул Кабри. – Спрашиваю, нравится или не нравится тебе жена моя?..

– Она очень милая особа, но она жена твоя, принадлежит тебе, и я не имел и не имею никаких видов на нее…

– Не в том дело! – воскликнул Кабри. – Если жена моя нравится тебе, так я подарю ее тебе, если ты поможешь мне в одном деле!..

– Ты не имеешь права подарить жены, – сказал я.

– Подарю, отдам, уступлю, все что тебе угодно, только помоги мне! – сказал Кабри.

– В чем же помочь тебе?

– Помоги мне убить NN (т. е. офицера, возбудившего ревность в Кабри).

– Убить!.. Ты сошел с ума, Кабри! Ведь мы здесь не на острове Нукагиве. За убийство тебя накажут как убийцу, – а ты знаешь, как у нас наказывают смертоубийц… Ты видел каторжный двор…

– Но можно сделать так, что никто не узнает… для этого-то я и требую твоей помощи…

– Ты говоришь: никто не узнает! Узнает Бог – и накажет и в здешней и в будущей жизни!..

– На Нукагиве Бог позволяет убивать врагов!.. – сказал Кабри.

– На Нукагиве не знают истинного Бога…

Кабри стал возражать, и я, видя, что все мои усилия к отвлечению его от злого умысла будут напрасны, пока бешенство его не утихнет, вознамерился обходиться с ним уклончиво и, обещая мою помощь, промедлить исполнение его замысла, пока не удастся вовсе отклонить его.

– Из первых слов твоих догадываюсь, что ты подозреваешь жену свою в связи с NN, – сказал я. – Убедился ли ты в этом?

– Он написал к ней любовное письмо, советовал бросить меня, обещал развесть меня с нею и жениться на ней…