И Владик садился в автобус... «Уран» добивался ничьей с «Пахтакором».

«...Они еще разойдутся будь-будь, — говорили мужчины на долгой дороге домой с футбола. — Вот Куликова бы заменить... Не в Куликове дело... Садыев — молодчик, и Соловей катается колобком... А-а-а-а! Ни черта с них не будет проку. Надо варягов набрать где-нибудь в Ереване или в Алма-Ате... Года на два им южного румянцу хватит... Все равно отсыреют... Климат не тот... Шашлыками их надо кормить... Алябьев старается. Молоток! Вот Ваня играл, Комаров... А это разве футбол?

А вот Бутусов...»

Владик Николин, как собирался, поехал с женой в отпуск на Черное море. Но не сразу на Черное море. Вначале туда улетела его жена. Он усадил се в самолет, сам поехал в Москву. Он сказал жене:

— Нужно в редакции нашего вестника потолкаться. Может, главу удастся пристроить. Публикации мне нужны позарез... И на юге я тоже буду работать. Вставать часов в пять по утрам, до жары... Ты комнату поищи, где потише, и дай мне в Москву телеграмму.

— Я поищу, — сказала жена. — Постараюсь. Только, наверное, все забито.

Владик ехал в жестком купейном вагоне «Красной стрелы». Он курил у окна, и другие мужчины курили, жужжали бритвами «Харьков». Мужчины по виду все были главные инженеры. У всех имелись портфели, добротные папки, компактные саквояжи, плащи. Все были в белых рубашках и синтетических галстуках, в начищенных ботинках. Все взяли у проводницы квитанции на белье, и Владик тоже взял, хотя в квитанции не нуждался. Он держался на равной ноге с пассажирами «Красной стрелы», деловыми людьми, читал «Вечерку», заказывал чай с сухарями.

На платформе вокзала в столице он увидал главного инженера проекта Жужуленко. Тот стоял, поседевший уже, непричастный толпе, встречал ранний поезд, «Стрелу», и Владик подумал, что, может быть, он встречает свою любовь, сейчас она выпрыгнет из вагона... Николин хотел обойти Жужуленко, не спугнуть тайну утренней встречи, но Жужуленко заметил и жал Николину руку.

— Где можно выпить в Москве с утра коньяку, — говорил Жужуленко, — так это в «Стреле». Я ее тут дожидаюсь, как маменьку родную.

И правда, в буфете экспресса нашелся коньяк.

— Хорошо, что ты мне повстречался, — говорил Жужуленко, — знаешь, как одному в чужом городе... Мы вчера с ребятами посидели в «Будапеште», да потом еще в гостинице добавили. Так до самой «Стрелы» и маюсь. Ты надолго в Москву?

— Да нет... — отвечал Николин. — Я в Куйбышев вообще-то, потом на Кавказ.

— В Куйбышеве будешь в нашем филиале, — говорил Жужуленко, — передавай привет Мовсесяну — хороший парень, мы с ним вместе работали в Гипромезе. Сейчас мы с тобой немножко подправим себя и поедем в «Националь». Он как раз и откроется. Можно будет как следует посидеть.