Усаживались уже без церемоний. Каждый говори что хочешь, спрашивай, интересуйся. Что хочешь ешь, пей — плов, кавурма, чай, кофе в пузатых стаканах и крошечных чашках, душистый чурек.

Каймакам встал:

— Буду краток. И поэтому не смогу передать всю полноту наших приветов. Но вы все же почувствуете их. Прошу встать в честь полководца Фрунзе, приезд которого открывает страницу нашей окончательной победы над коварным врагом.

Задвигались стулья. Поднялся Фрунзе:

— Мой тост — за героический турецкий народ и его армию, за ее представителей в этом зале. В свою очередь передаем вам селям от Советских Республик и от Красной Армии. Итак, за счастье…

Послышались голоса:

— За счастье, за полную победу!

А Фрунзе добавил:

— Теперь давайте серьезно закусим.

Каймакам вслух вспомнил турецкую поговорку: «Не ешь французской дряни английской ложкой» и предложил заказывать официантам любимые блюда. Послышалась громкая работа вилок, ножей и быстрые резкие приказания распорядителя прислуге. Наконец завязалась беседа.

— Какие порядки в России? Куда смотрят пять концов звезды? Что означает перекрещение серпа и молота? Как властвуют рабочие и крестьяне?

Фрунзе отвечал:

— Власть осуществляется прежде всего общим владением крупным имуществом. Фабриканта нет. Помещика нет.

— Куда девались?

— Одни бежали, другие стали работать, как все люди.

— Браво! А суд? Кто судит?

— Уполномоченные народа выносят приговор по законам.

— А нэп? Это же снова царство капитала!

— Не беспокойтесь, — ответил Фрунзе. — Нэпману позволено только тащить фургон хозяйства, а ездовой — арабаджи — все тот же рабочий и крестьянин.

— Браво! — воскликнул кто-то за столом. — Теперь о женщине. У вас на востоке запрещено многоженство? И мусульманка не закрывает лица?