Но шестого декабря в письме в Берлин Максиму Горькому Владимир Ильич признался:
«Устал дьявольски. Бессонница. Еду лечиться».
«Устал дьявольски. Бессонница. Еду лечиться».
Уехал в этот день в Горки, направив еще письмо в ЦК, тревожное, горькое:
«Уезжаю сегодня. Несмотря на уменьшение мной порции работы и увеличение порций отдыха за последние дни, бессонница чертовски усилилась. Боюсь, не смогу докладывать ни на партконференции, ни на съезде Советов. Перешлите членам Политбюро для осведомления их на всякий случай».
«Уезжаю сегодня.
Несмотря на уменьшение мной порции работы и увеличение порций отдыха за последние дни, бессонница чертовски усилилась. Боюсь, не смогу докладывать ни на партконференции, ни на съезде Советов.
Перешлите членам Политбюро для осведомления их
Но тут же, не щадя себя, еще и такое письмо отправил секретарю Цека:
«Если я буду Вам нужен, очень прошу не стесняясь вызвать. Есть телефон (знают и телефонистки коммутатора III этажа и Фотиева); можно послать бумаги через Фотиеву. Могу вполне и приехать: я езжу охотно, это менее часа».
«Если я буду Вам нужен, очень прошу не стесняясь вызвать. Есть телефон (знают и телефонистки коммутатора III этажа и Фотиева); можно послать бумаги через Фотиеву.
О поступлении из Лондона срочной важной телеграммы Красина — о намерениях западных держав в отношении Турции и Советского Закавказья — не могло не быть доложено Владимиру Ильичу.
Телеграмма поступила в тот день, когда «отдыхавший» в Горках Владимир Ильич уже начал работу над планом доклада IX Всероссийскому съезду Советов, послал запросы всем наркомам, Чичерину — такой:
«Можно ли охарактеризовать наш прогресс за 1921 год увеличением числа торговых договоров с европейскими державами? Если да, то перечислить их…»
«Можно ли охарактеризовать наш прогресс за 1921 год увеличением числа торговых договоров с европейскими державами? Если да, то перечислить их…»
Ознакомившись с телеграммой Красина, Ленин тут же продиктовал по телефону секретарю ЦК:
— «Обратите Ваше внимание на это извещение Красина (прилагается), которое мне представляется правдоподобным и крайне важным. Необходимо тотчас же по приезде Орджоникидзе устроить совещание с Чичериным по этому вопросу и выработать ряд предложений для проведения через Политбюро».