— Такого шанса может не представиться за всю жизнь! Мне бы очень хотелось…

Отец вскочил со своего стула.

— Грешникам в аду тоже хотелось бы водички со льдом! — заорал он. — Я не собираюсь тратить на тебя ни одного чертова пенни!

— Но, папа, я же верну тебе деньги — с процентами!

Он уставился на меня своими выпученными глазами.

— Да кем ты себя возомнил! У меня в детстве не было ни гроша. А ты тут передо мной разыгрываешь миллионера. Вот что я тебе скажу — в тебе нет ничего особенного, мальчишка!

Он с грохотом вырвался из кухни.

Мона фыркнула:

— Как тебе это только в голову пришло!

В первый день летних каникул я, как обычно, развозил газеты. Я успел полюбить красоты Мэриленда с его громадными деревьями, бархатными зелеными лужайками и элегантными домами.

Но свой последний учебный год мне хотелось провести в семье Кониц. Друзей я завел мало, по всем предметам мне ставили не выше тройки с минусом — за исключением физкультуры. Я мечтал вернуться в резервацию, где чувствовал себя дома. Я написал Ричарду и спросил разрешения пожить в их семье. Он ответил, что его родители просят десять долларов в неделю за стол и кров. У меня были отложены деньги, заработанные на доставке и в гольф-клубе. Я знал, что в резервации тоже смогу развозить газеты и подрабатывать по выходным у мистера Эшкрофта на индейском рынке.

Тем вечером за ужином я показал отцу письмо от Ричарда и попросил меня отпустить. Я уже посоветовался с Сэмом и Салли. Они не хотели, чтобы я уезжал, но я напомнил им, что через год в любом случае уеду, а для меня очень важно хоть ненадолго вернуться назад. Тогда они ответили, что не против.

Лицо отца вспыхнуло, и он заехал кулаком по столу так, что подпрыгнули стаканы с молоком.

— Меня от тебя уже тошнит! Ты даже не знаешь, что я нашел тебе работу на это лето, на ферме, где растят дерн, мелкий неблагодарный ублюдок!

Если его от меня тошнит, почему бы ему меня не отпустить?

— Я уже подрабатываю кэдди по выходным, а по утрам развожу газеты, — сказал я, не скрывая разочарования. — Разве этого недостаточно?

— Я хочу, чтоб ты был занят сильней одноногого на соревнованиях по поджопникам — только так можно заткнуть твой поганый рот! Чтобы я больше не слышал ни про Коницев, ни про Форт-Дефайнс. Компрендо?

Мона, как обычно, поджала губы.