На следующий день я поехал к старому отцовскому дому на Бёрнинг-Три-роуд. Дом снесли, но фундамент еще остался. Я долго стоял на холодном ветру, вспоминая ту ночь, когда восстал против отца — его же методами.
«Черт побери, парень, сделай так, чтобы я тобой гордился, даже если для этого надо погибнуть», — гремел у меня в голове отцовский голос, преследовавший меня столько лет. «Дэвид, ты тощий, у тебя проблемы со зрением и со слухом, руки растут не из того места, но все-таки ты — упертый сукин сын и самый сообразительный из всех, кого я знаю. Язык вывел бы тебя даже из Сан-Квентина, как меня когда-то, только гораздо быстрее».
Я засмеялся.
— Может, и так, папа.
Потом в последний раз посмотрел на дом, развернулся и пошел прочь.
С помощью сайта
Среди них не было ни одного чероки.
Послесловие
Послесловие
Тейлор Кроу, мой дед по отцовской линии, два года служил капралом в американских инженерных войсках: расчищал дороги и строил мосты, чтобы помочь продвижению армии. Его судно, в числе многих других, потопила, как и рассказывал отец, немецкая подводная лодка. Тейлор участвовал в боях во Франции и несколько недель пролежал в военном госпитале по невыясненной причине. С тех пор он страдал от сильных головных болей и проблем с легкими. Он умер в возрасте пятидесяти одного года, когда работал поденщиком на ферме в Аризоне. Тейлор прожил тяжелую жизнь, много пил, дрался и был заядлым курильщиком. Нет никаких подтверждений того, что Элла-Мэй его отравила. Она пережила мужа на пятьдесят восемь лет.
Клео Коул, мужчина, которого отец с Джорджем пытались убить до моего рождения, умер спустя несколько лет после нападения. Он ослеп, был прикован к постели и считал, что правосудия не свершилось. Смайли, его жена, прожила еще двадцать лет. Судя по всему, она не видела объявления о снятии с отца судимости в лос-анджелесских газетах за 1959 год, потому что никаких протестов не подавала.
Джордж умер, брошенный и обездоленный, в 1997 году. С него судимость не была снята из-за многочисленных нарушений испытательного срока, в том числе переездов без уведомления необходимых инстанций. Его сын, Джефф, с которым я впоследствии подружился, говорил, что отец никогда не рассказывал о том преступлении, только повторял: «Не пытайтесь защитить честь женщины в Калифорнии».
Бадди, первый сокамерник отца в Сан-Квентине, отсидел восемь лет, как отец и предсказывал. За это время он лишился и бизнеса, и жены.