И вдруг Анна Яковлевна переполошила всех. Лучше бы она этого не делала. В камере сидели одиннадцать человек, и почти все немедленно начали психовать. Коля Кислов забегал по проходу между койками — хотя он не отсидел и двух лет, так что свобода ему никак не светила. В хвост Коле пристроились еще двое, другие рванулись в туалет курить.

Радикальнее всех отреагировал Астраханцев — он свернул на койке матрас, уложил вдобавок под него «левый» запасной комплект одежды и заявил:

— Всё. Я свое на нем отлежал.

Посмотрев на него, матрас свернул и Галеев — правда, ничего из своего имущества в СПБ он решил не оставлять. Имущество олигофрена оказалось внушительным. Откуда-то полезли вторая и третья пары пижамных брюк, комплекты белья и даже лишняя простыня. Как он скрывал все это от шмонов, невозможно было догадаться.

Особенно нежно Галеев отнесся к «санитарской» кепке, которую он выправил, сдул с нее пыль, после чего натянул на свою узкую головку. И принялся маршировать в проходе, бурча под нос, что его срок по мифическому приговору закончился, его обязаны немедленно отвезти домой — в психбольницу города Магадана. К этим спектаклям мы уже привыкли.

Санитары привыкнуть не могли и периодически орали на Галеева, требуя снять кепку. Имбецил только огрызался, заявляя, что он «старший санитар» и сам всех посадит в ШИЗО. Я даже завидовал человеку: отгородиться от мира, стрессов и унижений мифом, где ты сам Господь Бог — ну, или министр внутренних дел, ну, или, на худой конец, старший санитар. Если Галеева сегодня не увезут, то он точно закончит свой срок «начальником СПБ».

Пожалуй, единственным, кто оставался спокойным и смотрел на все с любопытством постороннего, был капитан Шатков. Он был политическим и появился в Шестом совсем недавно. Рассчитывать на освобождение он никак не мог.

Владимир Михайлович Шатков водил суда из Амурского ремонтного дока во Владивосток и обратно, но однажды решил отправиться вплавь в Китай — откуда добровольно вернулся в Советский Союз.

В отличие от гомеровского Одиссея, свою одиссею Шатков проделал с Телемаком — семнадцатилетним сыном. Тот окончил школу и хотел поступать в военно-морское училище во Владивостоке. Отправляясь туда на судне, Шатков взял на борт и сына. Сам Шатков успел повоевать с Японией и совершенно не хотел, чтобы сын стал морским офицером. Не будучи в силах его отговорить, на борту Шатков неожиданно для самого себя предложил ему отправиться прямо сейчас в Китай. Сына он взял «на слабо»: «Боишься?»

Они спрыгнули в реку и легко добрались до китайского берега, где их тут же арестовали китайские пограничники. После этого Шатковы провели год в непонятном статусе полузаключенных-полусвободных людей на территории военного городка госбезопасности Китая. Владимир Михайлович сразу запросил отправить их в США или в Канаду — на что китайцы жестко ответили, что «Китай не проходной двор».