Из показаний вице-губернатора Соколова.
Из показаний прокурора Жемчужникова. По порядку, исстари заведенному в тобольском тюремном замке, содержащиеся арестанты из привилегированного сословия отделялись от простых, что, по его мнению, не противоречит 101-й ст. XIV т. уст. о содержании под стражею; во время содержания он видел его раскованным, но приказания расковывать не давал; заковать же его он не мог приказать, потому что, на основании законов, лица привилегированного сословия освобождаются от оков, и он считает, что действия его были бы более противозаконные, если б он приказал заковать Михайлова. Кроме того, вопрос о заковывании в разных местах понимается различно; так, Михайлов, осужденный в каторгу на 6 лет, прислан был в оковах, а шведский подданный Бонгард из Варшавы, осужденный в каторгу на 12 лет — без оков; следовательно, закование Михайлова может быть отнесено к ошибочному пониманию закона. О посещении Михайлова разными лицами он ничего не знал. Один раз брал его к себе с той целью, чтобы дать ему возможность, при его сильной болезни, воспользоваться хорошею пищею, и разрешения на это ни у кого не спрашивал. Притом он не предполагал, чтоб правительство, вверив ему должность прокурора, усомнилось в его преданности и чистоте действий…
Из показаний прокурора Жемчужникова.
Генерал-майор свиты его величества собрал не только показания, но и составил акт в опровержение слухов, будто кандалы Михайлова были разбиты. Генерал призвал кузнецов и потребовал разбить кандалы обыкновенным молотком, как это сделал якобы лекарь Анучин. Оказалось, что без помощи кузнеца разбить кандалы невозможно, о чем и указано было в акте. Ко всему прочему, жандармы, которые повезли Михайлова из Тобольска, объяснили, что приняли арестантские вещи вместе с кандалами совсем целыми.
Генерал свиты его величества в своем заключении написал, что тобольское общество вовсе не сочувствовало преступнику Михайлову, дамы ему букетов не преподносили, — какие могут быть букеты при сибирских морозах? — а если некоторые и высказывали сочувствие, то делалось это из желания прослыть передовыми людьми.
О результатах следствия министр внутренних дел и шеф корпуса жандармов доложили государю, и тот повелел передать дело в правительствующий сенат, решением которого за бездеятельность и превышение власти удалены от должности и преданы суду губернатор, вице-губернатор, прокурор, полицеймейстер и смотритель тюремного замка. Жандармский штаб-офицер предан военному суду. Лекарь казачьего войска Анучин уволен от службы без прошения.