Однако ещё 28 октября 1908 года Галушкина Анна Петровна из Енисейской тюрьмы обратилась с жалобой к прокурору на действия мирового судьи Герке, к которому она в первых числах октября того же года поступила на службу. Через несколько дней Герке предложил ей «пойти с ним в баню, потереть ему спину», на что она отказалась и попросила расчёт. Тогда Герке стал угрожать избить кнутом и посадить в тюрьму. При этом оторвал рукав от её жакета. Герке вызвал городового и обыскал её вещи. После чего отправил её в тюрьму по своему капризу за то, что она не пошла с ним в баню «тереть ему спину». Анна Галушкина просила привлечь Герке к ответственности по закону за тяжкое оскорбление и освободить её из-под стражи. 6 ноября 1908 года мировой судья Сливак, оправдав Галушкину в краже и нанесении обиды, освободил её из-под стражи.
Законодательство христианских государств, в том числе и прежде всего Римской империи, после издания Миланского эдикта, по мнению современного богослова, усваивая право языческой эпохи, подвергло его ревизии, удалив те его нормы, которые стоят в прямом противоречии с Божественным законом, но вовсе не ставило перед собой утопической задачи — создать правовую систему, основанную исключительно на Евангелии[208].
Московское государство, однако, не только не ставило перед собой задачу наполнения права евангельским смыслом, но, напротив, закрепило карательную систему по принципу талиона «око за око, зуб за зуб», предполагая равное и даже большее на практике возмездие, чем первобытная норма обычного права. Расправа, соединённая с целью устрашения, приумножая душераздирающую скорбь рабского существования, дошла до невероятной лютости чудовищными пытками, членовредительством и многообразием мучений смертной казни: сожжением заживо, закапыванием заживо в землю женщин за супружескую измену, сажанием на кол, колесованием и четвертованием. При этом в случае признания человека «лихим», — деспотическая власть не обременяла себя доказыванием вины, либо ограничивалась признанием под беспощадно-жестокими пытками.
Что идеологически объясняется невозможностью построить на евангельских заповедях гражданское или уголовное право и называется утопией. Следуя такой традиции, права и свободы человека и гражданина, закреплённые второй главой Конституции РФ, выглядят утопией.